Руины Минска (июль 1941)
Руины Минска (июль 1941)
Белостокско-Минское сражение - название приграничного сражения на центральном участке советско-германского фронта во время Великой Отечественной войны 22 июня - 8 июля 1941 года. В результате сражения основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и разгромлены, 28 июня немецкие войска взяли Минск.
В ходе наступления противник добился серьёзных оперативных успехов: нанёс тяжёлое поражение советскому Западному фронту, захватил значительную часть Белоруссии и продвинулся на глубину свыше 300 км. Только сосредоточение Второго Стратегического эшелона, занявшего позиции по рр. Западная Двина и Днепр, позволило задержать продвижение вермахта к Москве в Смоленском сражении.
Всего в Белостокском и Минском «котлах» были уничтожены 11 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых и 4 моторизованные дивизии, погибли 3 комкора и 2 комдива, попали в плен 2 комкора и 6 командиров дивизий, ещё 1 командир корпуса и 2 командира дивизий пропали без вести.
11 июля 1941 года в сводке немецкого Главного Командования подведены итоги боёв группы армий «Центр»: в двух «котлах» - Белостокском и Минском взято в плен 324,000 человек, в том числе несколько старших генералов, захвачено 3332 танка, 1809 орудий и другие многочисленные военные трофеи. .
Вопреки сегодняшней точке зрения немецкие военные высоко оценивали боевые качества РККА.
Через месяц боёв Гальдер записывает окончательный и крайне неприятный для германского командования вывод, сделанный фельдмаршалом Браухичем: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придаёт кампании особую специфику. Первый серьёзный противник ».
К тому же выводу приходит и командование группы армий «Юг»: «Силы, которые нам противостоят, являются по большей части решительной массой, которая в упорстве ведения войны представляет собой нечто совершенно новое по сравнению с нашими бывшими противниками. Мы вынуждены признать, что Красная Армия является очень серьёзным противником... Русская пехота проявила неслыханное упорство прежде всего в обороне стационарных укреплённых сооружений. Даже в случае падения всех соседних сооружений некоторые доты, призываемые сдаться, держались до последнего человека ».
Министр пропаганды Геббельс, перед началом вторжения считавший, что «большевизм рухнет как карточный домик», уже 2 июля записывает в дневнике: «На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника... У противника много убитых, мало раненых и пленных... В общем, происходят очень тяжёлые бои. О «прогулке» не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется ещё и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются. Но до сих пор всё идёт по плану. Положение не критическое, но серьезное и требует всех усилий ».
Генерал Гюнтер Блюментрит:
«Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя. Но следует сказать, что и немецкая армия продемонстрировала высокую моральную стойкость в преодолении всех бедствий и опасностей, обрушившихся на нее.
»
| Вернуться в дату 22 июня |
Комментарии:
1941 год и первые месяцы 1942 года были омрачены болезненными поражениями СССР от Германии. Несмотря на ряд выигранных сражений, затормозивших продвижение врага, тогда до настоящего перелома в войне было еще далеко.
Белостокско-Минское сражение
Это первое и самое масштабное столкновение советских и германских войск летних месяцев 1941 года, длившееся с 22 июня по 8 июля. С немецкой стороны в нем участвовало свыше 1,4 млн. военных, с советской – около 790 тыс., но при этом в количестве орудий, танков и самолетов РККА превосходила противника.
План германских войск заключался в мощном нанесении ударов с флангов в районе Минска силами 2-й и 3-й танковых армий с целью окружения большой советской группировки. Тактика подобных «клещей» с сильными флангами при слабом центре будет свойственна военной доктрине вермахта на протяжении всего 1941 года. Кроме этого командование люфтваффе планировало одержать сокрушительную победу в воздухе, лишив тем самым советскую авиацию возможностей для полноценного сопротивления в дальнейшем.
Наиболее слабым оказался участок фронта возле Бреста, где советские части за исключением защитников Брестской крепости были разгромлены в считанные дни. Попытка мощного контрудара, которым советские военачальники намеревались не только отбросить, но и разгромить противника, провалилась, в результате чего образовалось два «котла» – Белостокский и Минский.
Германским войскам в ходе Белостокско-Минского сражения удалось продвинуться на 300 км вглубь советской территории, в плен попали свыше 320 тысяч солдат и офицеров Красной Армии, Западный фронт был практически полностью разгромлен.
Сражение под Витебском
После разгрома советских войск в Белостокском и Минском и «котлах» немецкие войска направились в сторону рек Западная Двина и Днепр, после форсирования которых им открывалась дорога на Москву. Учитывая, что, немецкие соединения, двигаясь на восток, растянулись на десятки километров, у советского командования появилась возможность разгромить противника поэтапно.
Чтобы остановить продвижение немецких таковых групп на Витебск маршал Тимошенко решил нанести контрудар силами 5-го и 7-го механизированных корпусов в районе Лепеля, однако, из-за отсутствия согласованности в действиях советского командования мощная атака свелась к ряду небольших разрозненных столкновений.
Эта заминка позволила переправить через Двину значительную часть немецких моторизированных соединений и создать стратегический перевес. « Форсирование Западной Двины на участке между Бешенковичами и Уллой тремя дивизиями 39-го танкового корпуса, а также овладение Витебском имели решающее значение для всей операции», – писал позднее генерал лейтенант Павел Курочкин.
Продолжавшееся с 6 по 10 июля Витебское сражение стоило советским танкистам больших потерь: 5-й и 7-й механизированные корпуса потеряли свыше 800 танков и значительную часть личного состава. Согласно официальной версии, во время Витебского сражения в плен к нацистам попал сын Сталина Яков Джугашвили. В результате поражения в советской обороне была пробита брешь, через которую немецкие войска вышли на Московское шоссе.
Киевская оборонительная операция
Два месяца, с июля по сентябрь 1941 года, длилась кровопролитная оборона Киева, в которой с советской стороны принимали участие войска Юго-Западного фронта и Пинской флотилии под общим руководством маршала Семена Буденного, с немецкой – группа армий «Юг», под командованием фельдмаршала Герда фон Рундштедта.
Концентрация советских войск под Киевом сковывала дальнейшее продвижение германской армии, которая планировала выйти к промышленным районам Донбасса. Для немецкого командования было важно не только прорвать киевский оборонительный рубеж, но и не допустить отхода крупных частей РККА вглубь своей территории.
Довольно долго в районе Киевского укрепрайона советские войска быстрыми контратакующими рейдами тормозили противника на подступах к украинской столице. Все резко изменилось, когда немецкое командование решило перебросить под Киев войска из группы армий «Центр», временно приостановив планы по наступлению на Москву.
В результате к 20-м числам сентября немецким войскам удалось сломить сопротивление частей Юго-Западного фронта и войти в Киев. По данным, опубликованным Генштабом Вооруженных Сил РФ в 1993 году, советские войска во время Киевской оборонительной операции потеряли свыше 700 тысяч человек, из них 627 тысяч безвозвратно.
Вяземский котел
К концу сентября 1941 года немецкое командование разработало планы по захвату советской столицы. Проведя крупную перегруппировку войск, немцы рассчитывали расчленить линию обороны Москвы, окружить и уничтожить войска Западного и Брянского фронтов.
Советский Генеральный штаб ожидал, что противник активизирует наступательные действия вдоль направления Смоленск – Вязьма на стыке 16-й и 19-й армий. Здесь и были сосредоточены основные силы РККА. Однако советское командование просчиталось: немцы ударили к северу и югу от предполагаемого направления.
Продвижение немецких войск было настолько мощным, что Ставка Верховного Главнокомандующего решилась на отвод войск к Ржевско-Вяземскому оборонительному рубежу. На некоторых участках фронта за считанные дни немцам удалось вклиниться в оборонительные ряды защитников на 50-80 километров. В районе Вязьмы советские войска попали в окружение, где вели упорные бои до 13 октября.
Итог для советского командования был плачевный. В результате Вяземского «котла» потери РККА убитыми и ранеными составили до 380 тысяч человек, свыше 600 тысяч попали в плен.
Крымская катастрофа
В декабре 1941 – январе 1942 года советским войскам удалось вернуть захваченный ранее 11-й армией вермахта Керченский полуостров, однако после попыток дальнейшего освобождения Крыма они понесли большие потери и сосредоточили силы исключительно на обороне.
Немецкое командование обратило внимание, что на одном из участков оборонительного рубежа между Черным морем и Кой-Ассаном советские войска имели ограниченные силы. Этим оно и руководствовалось при разработке плана операции «Охота на дроф».
7 мая немецкие войска в результате внезапного и массированного авиаудара смогли нанести защитникам большие потери. А 8 мая после мощного артобстрела началось наступление. Несмотря на то, что советская группировка войск в численности превосходила германскую – 250 тысяч против 150 тысяч, из-за неумелого командования она потерпела болезненное поражение, подвергнув тем самым опасности вторжения кавказское направление.
Вскоре после поражения под Керчью ослабла и оборона Севастополя. В результате почти полной блокады города и как следствие – отсутствия достаточного количества боеприпасов защитники не могли ничего противопоставить разрушительным налетам авиации и ударам с моря германских войск. 3 июля 1942 года Севастополь был потерян.
Вторая битва за Харьков
После отражения наступления немецких войск под Москвой Генштаб решил начать активные действия и на других направлениях. Этому способствовало наращивание военной промышленности и создание резервных армий. На фоне успехов планировалась и Харьковская наступательная операция, которая, однако, обернулась полным окружением советских войск.
Стратегический план советского Генштаба подразумевал посредством ряда операций принудить противника распылить свои резервы, не дав ему возможности создать сильную группировку для наступления в конкретном направлении. Однако майское наступление 1942 года советских войск под Харьковом было немцами успешно отражено, а вслед за этим организовано собственное контрнаступление.
28 мая приказом маршала Тимошенко наступательная операция была отменена: теперь все усилия были направлены на деблокацию плотного кольца созданного германской группировкой. Несмотря на отчаянные попытки советских войск прорвать окружение, только десятая часть справилась с задачей успешно. Операция стоила жизни 270 тысячам советских солдат. В самом конце мая танковая армия Германа Гота прорвала оборону между Курском и Харьковом и устремилась к Дону.
Флаг СССР К. Д. Голубев
Флаг СССР А. А. Коробков #†
Флаг СССР П. М. Филатов
Белостокско-Минское сражение - название приграничного сражения на центральном участке советско-германского фронта во время Великой Отечественной войны 22 июня - 8 июля 1941 года . В результате сражения основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и были разгромлены, 28 июня немецкие войска взяли Минск .
Планы и силы сторон
Германия
Немецкое командование наносило основной удар на Московском направлении силами группы армий «Центр» (командующий - генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок) и 2-го воздушного флота (генерал-фельдмаршал А. Кессельринг). На 22 июня 1941 общая численность 1.453.200 солдат и офицеров (50 дивизий), 1700 танков, 910 самолетов, 3000 орудий.
- 3-я танковая группа (2 армейских и 2 моторизованных корпуса, всего 4 танковые, 3 моторизованные и 4 пехотные дивизии), наступавшая из района Сувалок .
- 2-я танковая группа (3 моторизованные и 1 армейский корпуса, всего 5 танковых, 3 моторизованные, 1 кавалерийская, 6 пехотных дивизий и 1 усиленный полк), наступавшая из района Бреста .
План заключался в нанесении удара сильными фланговыми группировками при относительно слабом центре. 2-я и 3-я группы должны были соединиться и окружить советские войска западнее Минска. Одновременно пехотные соединения (всего 7 армейских корпусов, 20 пехотных дивизий), сведённые в две армии, вели наступление на окружение и должны были соединиться восточнее Белостока .
- 4-я армия наступала из района Бреста
- 9-я армия наступала из района Сувалки.
Создание «двойных клещей» было излюбленной тактикой вермахта в течение всей кампании 1941 года.
Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Немецкая 3-я танковая группа (командующий - генерал-полковник Г. Гот) наносила основной удар в Литве , с тем чтобы разгромив находившиеся там советские войска, зайти в тыл советскому Западному фронту . В первый же день моторизованные корпуса вышли к Неману и захватили мосты в Алитусе и Мяркине , после чего продолжили наступление на восточном берегу. Сражение за Алитус между боевыми отрядами немецкого 39-го мотокорпуса и советской 5-й танковой дивизией оказалось одним из самых тяжелых за всю войну для 39-го мотокорпуса.
Действовавшая южнее немецкая 9-я армия (командующий - генерал-полковник А. Штраус) атаковала с фронта советскую 3-ю армию (командующий - генерал-лейтенант В. И. Кузнецов), отбросила её и на следующий день заняла Гродно . Контратака советского 11-го механизированного корпуса под Гродно в первый день войны была отбита.
На фронте советской 10-й армии противник вёл отвлекающие действия, однако на южном фасе Белостокского выступа тремя корпусами (в первом эшелоне) немецкая 4-я армия (командующий - генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге) нанесла сокрушительный удар в направлении Бельск . Оборонявшиеся здесь три советские стрелковые дивизии были отброшены и частично рассеяны. В полдень 22 июня в районе Браньска с немецкими войсками вступил в бой советский 13-й мехкорпус, находившийся в стадии формирования. К исходу дня советские войска были выбиты из Браньска. Весь следующий день за этот город шёл бой. После отражения советских контратак 24 июня немецкие войска продолжили наступление и заняли Бельск .
23 июня части советского 14-го мехкорпуса и 28-го стрелкового корпуса 4-й армии контратаковали немецкие войска в районе Бреста , но были отброшены. Немецкие моторизованные корпуса продолжили наступление на Барановичи и на Пинском направлении и заняли Пружаны , Ружаны и Кобрин .
24 июня начался советский контрудар в районе Гродно силами сформированной конно-механизированной группы (КМГ) под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта И. В. Болдина . К контрудару привлекли боеготовый 6-й мехкорпус (более 1000 танков) генерал-майора М. Г. Хацкилевича и 6-й кавкорпус, однако господство в воздухе немецкой авиации, плохая организация удара, атака на подготовленную противотанковую позицию и разгром тылов привели к тому, что немецким войскам удалось остановить войска КМГ Болдина. Отдельно действовал 11-й мехкорпус 3-й армии, которому удалось даже выйти к пригороду Гродно .
Немецкий 20-й армейский корпус был на время принуждён занять оборону, однако остальные немецкие корпуса 9-й армии (8-й, 5-й и 6-й) продолжили охват основных сил советской армии в Белостокском выступе. Ввиду неудачи контрудара и фактического начала окружения к 20:00 25 июня И. В. Болдин отдал приказ прекратить атаки и начать отступление .
Белостокский котёл
Белостокский выступ, в котором располагались советские войска, имел форму бутылки с горлышком на запад и опирался на единственную дорогу Белосток -Слоним . При этом все штабы соединений 10-й армии к началу войны находились западнее линии Белостока:
- 1-й стрелковый корпус - Визна
- 5-й стрелковый корпус - Замбрув
- 6-й механизированный корпус - Белосток
- 13-й механизированный корпус - Бельск
- 6-й кавалерийский корпус - Ломжа .
Однако 28 июня немецкие войска заняли Волковыск . Некоторые немецкие дивизии перешли к обороне «перевёрнутым фронтом» на рубеже Слоним , Зельва , Ружаны . Таким образом, пути отхода 3-й и 10-й армий были перерезаны, а войска, сумевшие отойти из Белостокского выступа, оказались в окружении в нескольких «котлах» между Берестовицей , Волковыском , Мостами , Слонимом и Ружанами . Особого напряжения достигли бои в в этом районе -30 июня . Ожесточённые бои, по словам начальника германского Генерального штаба Ф. Гальдера , сковали весь центр и часть правого крыла немецкой 4-й Армии, которую пришлось усилить 10-й танковой дивизией. В своём военном дневнике он привёл впечатления немецкого генерал-инспектора пехоты Отта о боях в районе Гродно :
Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это недопустимо .
1 июля 1941 года части 4-й немецкой армии вошли в соприкосновение с частями 9-й армии, завершив полное окружение советских войск, отступавших из Белостокского выступа.
3 июля командование над пехотными дивизиями 4-й армии принял штаб 2-й армии (командующий - генерал-полковник М. фон Вейхс , который наряду с командующим 9-й армией А. Штраусом возглавлял немецкие войска на завершающем этапе сражения). 4-я армия генерал-фельдмаршала Г. фон Клюге , которой были оперативно подчинены 2-я и 3-я танковые группы, продолжила наступление на восток.
До конца июня продолжались бои в Брестской цитадели . 29 июня немецкая авиация сбросила на Восточный форт (последний очаг сопротивления советских войск) две 500-килограммовые бомбы и одну бомбу весом 1800 кг. Утром следующего дня штаб немецкой 45-й пехотной дивизии доложил о полном взятии Брестской крепости . Дивизия объявила о захвате 7000 пленных, включая 100 офицеров, при этом её собственные потери составили 482 убитых (в том числе 32 офицера) и более 1000 раненых (более 5 % от общего числа убитых на всем Восточном фронте к 30 июня 1941 года).
Оборона Минска и Минский «котёл»
Тем временем продвигавшиеся на восток немецкие моторизованные корпуса 24 июня натолкнулись на второй эшелон советского Западного фронта. 47-й мотокорпус немецкой 2-й танковой группы столкнулся с тремя советскими дивизиями в районе Слонима , которые задержали его на сутки, а 57-й мотокорпус 3-й танковой группы - с 21-м стрелковым корпусом в районе Лиды .
В это время немецкий 39-й мотокорпус, продвигаясь в оперативной пустоте, 25 июня вышел на подступы к Минску . К столице Белоруссии прорвались три танковые дивизии (7-я, 20-я и 12-я), всего до 700 танков, на следующий день к ним присоединилась 20-я моторизованная дивизия. 26 июня были заняты Молодечно , Воложин и Радошковичи . 7-я немецкая танковая дивизия обошла Минск с севера и направилась к Борисову . В ночь на 27 июня её передовой отряд занял Смолевичи на шоссе Минск - Москва .
Минск оборонял 44-й стрелковый корпус комдива В. А. Юшкевича , занявший позиции Минского укрепрайона, а также 2-й стрелковый корпус (командир - генерал-майор А. Н. Ермаков); всего в районе Минска находилось 4 советские стрелковые дивизии. 27 июня командование над войсками, оборонявшими Минск , принял штаб 13-й армии (командующий - генерал-лейтенант П. М. Филатов), который только что вышел из-под удара в районе Молодечно . Нарком обороны СССР маршал С. К. Тимошенко отдал приказ: Минск ни в коем случае не сдавать, даже при условии полного окружения войск, его обороняющих. В этот же день советская 100-я стрелковая дивизия провела контратаку на Острошицкий Городок севернее Минска, но та была отбита.
Тем временем 26 июня немецкий 47-й моторизованный корпус 2-й танковой группы занял Барановичи , подходя к Минску с юга. 27 июня он захватил Столбцы , а 28 июня - Дзержинск .
28 июня около 17:00 части немецкой 20-й танковой дивизии ворвались в Минск с северо-запада. Две дивизии 44-го стрелкового корпуса остались удерживать позиции западнее Минска, в то время как 2-й стрелковый корпус отошёл восточнее Минска на рубеж реки Волма .
В результате охватов немецких 2-й и 3-й танковой групп в Налибокской пуще оказались окружены остатки 3-й , 10-й и части 13-й и 4-й армий. К 8 июля бои в Минском «котле» были завершены.
Последствия
В ходе наступления противник добился серьёзных оперативных успехов: нанёс тяжёлое поражение советскому Западному фронту, захватил значительную часть Белоруссии и продвинулся на глубину свыше 300 км. Только сосредоточение Второго Стратегического эшелона , занявшего позиции по рр. Западная Двина и Днепр , позволило задержать продвижение вермахта к Москве в Смоленском сражении .
Немецкий историк В. Хаупт пишет о 287,704 пленных, захвате 2585 танков, 245 неповреждённых самолётов и 1449 орудий, но это данные из приказа Ф. фон Бока от 8 июля 1941 года .
Официальные российские данные по потерям Западного фронта учитывают все потери Вооружённых сил с 22 июня по 9 июля, включая контрудары на борисовском и лепельском направлениях , но не учитывают потери пограничных войск, войск НКВД и других служб, не относящихся к наркомату обороны СССР. Они составляют 341,021 человек безвозвратных потерь и 76,717 санитарных, итого 417,729 человек .
Моральный эффект
Поражение под Минском оказало сильное психологическое воздействие на советское руководство. 28 июня И. В. Сталин сказал членам Политбюро
Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, всё это просрали …
Советское Информбюро о сдаче Минска не сообщило.
Судьба генералов
30 июня командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов и другие генералы были арестованы. После недолгого следствия Д.Г.Павлов был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР, лишен воинского звания и всех наград и приговорен к расстрелу. Вместе с ним были осуждены и 22 июля расстреляны: начштаба фронта генерал-майор В. Е. Климовских и начальник связи фронта генерал-майор А. Т. Григорьев . Начальник артиллерии фронта генерал-лейтенант Н. А. Клич и командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор С. И. Оборин были арестованы 8 июля и впоследствии расстреляны. Командующий 4-й армией генерал-майор А. А. Коробков 8 июля был отстранен от должности, на следующий день арестован и расстрелян 22 июля вместе с Павловым, Климовских и Григорьевым. Был арестован и несколько позже (23 февраля 1942 г.)расстрелян заместитель командующего ВВС Западного фронта генерал-майор авиации А.Таюрский . Командующий ВВС Западного Особого Военного Округа генерал-майор авиации И. И. Ко́пец , узнав о потерях ВВС округа в течение первого дня войны, застрелился. Командир 9-й смешанной авиационной дивизии, потерявшей в первый день войны 347 самолетов из 409, генерал-майор авиации С. А. Черных 8 июля 1941 года был арестован и вскоре расстрелян.
После смерти Сталина все расстрелянные военачальники были посмертно реабилитированы и восстановлены в воинских званиях.
См. также
Напишите отзыв о статье "Белостокско-Минское сражение"
Примечания
Источники
- Егоров Д. Июнь 41-го. Разгром Западного фронта. - М.: Яуза; Эксмо. 2008. - ISBN 978-5-699-27810-7
- Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою. - М.: АСТ, 2005. - ISBN 5-17-024760-5
- Мартов В.
- Хаупт В .
- Митчем С. Фельдмаршалы Гитлера и их битвы. - Смоленск: Русич, 1998. - ISBN 5-88590-866-4
Дополнительные источники
- http://poisk.slonim.org
- http://liniastalina.narod.ru/str/main.htm
- http://maps.ruzhany.info/index.html#rzd11
Отрывок, характеризующий Белостокско-Минское сражение
– Ну почему не вместе? Вместе, конечно же! Просто я обещал... Да и детей она всегда любила. Вот мы и решили побыть все вместе, пока их не заберёт новая жизнь.– Так это же чудесно! – обрадовалась Стелла. И тут же перескочила на другое. – Ты очень счастлив, правда же? Ну, скажи, ты счастлив? Она у тебя такая красивая!!!..
Арно долго и внимательно смотрел нам в глаза, как бы желая, но никак не решаясь что-то сказать. Потом, наконец, решился...
– Я не могу принять у вас это счастье... Оно не моё... Это неправильно... Я пока его не достоин.
– Как это не можешь?!.. – буквально взвилась Стелла. – Как это не можешь – ещё как можешь!.. Только попробуй отказаться!!! Ты только посмотри, какая она красавица! А говоришь – не можешь...
Арно грустно улыбался, глядя на бушующую Стеллу. Потом ласково обнял её и тихо, тихо произнёс:
– Вы ведь несказанное счастье мне принесли, а я вам такую страшную боль... Простите меня милые, если когда-нибудь сможете. Простите...
Стелла ему светло и ласково улыбнулась, будто желая показать, что она прекрасно всё понимает, и, что прощает ему всё, и, что это была совсем не его вина. Арно только грустно кивнул и, показав на тихо ждущих детишек, спросил:
– Могу ли я взять их с собой «наверх», как ты думаешь?
– К сожалению – нет, – грустно ответила Стелла. – Они не могут пойти туда, они остаются здесь.
– Тогда мы тоже останемся... – прозвучал ласковый голос. – Мы останемся с ними.
Мы удивлённо обернулись – это была Мишель. «Вот всё и решилось» – довольно подумала я. И опять кто-то чем-то добровольно пожертвовал, и снова побеждало простое человеческое добро... Я смотрела на Стеллу – малышка улыбалась. Снова было всё хорошо.
– Ну что, погуляешь со мной ещё немножко? – с надеждой спросила Стелла.
Мне уже давно надо было домой, но я знала, что ни за что её сейчас не оставлю и утвердительно кивнула головой...
Настроения гулять у меня, честно говоря, слишком большого не было, так как после всего случившегося, состояние было, скажем так, очень и очень «удовлетворительное... Но оставлять Стеллу одну я тоже никак не могла, поэтому, чтобы обоим было хорошо хотя бы «посерединушке», мы решили далеко не ходить, а просто чуточку расслабить свои, почти уже закипающие, мозги, и дать отдохнуть измордованным болью сердцам, наслаждаясь тишиной и покоем ментального этажа...
Мы медленно плыли в ласковой серебристой дымке, полностью расслабив свою издёрганную нервную систему, и погружаясь в потрясающий, ни с чем не сравнимый здешний покой... Как вдруг Стелла восторженно крикнула:
– Вот это да! Ты посмотри только, что же это там за красота такая!..
Я огляделась вокруг и сразу же поняла, о чём она говорила...
Это и правда было необычайно красиво!.. Будто кто-то, играясь, сотворил настоящее небесно-голубое «хрустальное» царство!.. Мы удивлённо рассматривали невероятно огромные, ажурные ледяные цветы, припорошенные светло-голубыми снежинками; и переплёты сверкающих ледяных деревьев, вспыхивающих синими бликами при малейшем движении «хрустальной» листвы и высотой достигавших с наш трёхэтажный дом... А среди всей этой невероятной красоты, окружённый вспышками настоящего «северного сияния», гордо возвышался захватывающий дух величавый ледяной дворец, весь блиставший переливами невиданных серебристо голубых оттенков...
Что это было?! Кому так нравился этот холодный цвет?..
Пока почему-то никто нигде не показывался, и никто не высказывал большого желания нас встречать... Это было чуточку странно, так как обычно хозяева всех этих дивных миров были очень гостеприимны и доброжелательны, за исключением лишь тех, которые только что появились на «этаже» (то есть – только что умерли) и ещё не были готовы к общению с остальными, или просто предпочитали переживать что-то сугубо личное и тяжёлое в одиночку.
– Как ты думаешь, кто живёт в этом странном мире?.. – почему-то шёпотом спросила Стелла.
– Хочешь – посмотрим? – неожиданно для себя, предложила я.
Я не поняла, куда девалась вся моя усталость, и почему это я вдруг совершенно забыла данное себе минуту назад обещание не вмешиваться ни в какие, даже самые невероятные происшествия до завтрашнего дня, или хотя бы уж, пока хоть чуточку не отдохну. Но, конечно же, это снова срабатывало моё ненасытное любопытство, которое я так и не научилась пока ещё усмирять, даже и тогда, когда в этом появлялась настоящая необходимость...
Поэтому, стараясь, насколько позволяло моё измученное сердце, «отключиться» и не думать о нашем неудавшемся, грустном и тяжёлом дне, я тут же с готовностью окунулась в «новое и неизведанное», предвкушая какое-нибудь необычное и захватывающее приключение...
Мы плавно «притормозили» прямо у самого входа в потрясающий «ледяной» мир, как вдруг из-за сверкавшего искрами голубого дерева появился человек... Это была очень необычная девушка – высокая и стройная, и очень красивая, она казалась бы совсем ещё молоденькой, почти что если бы не глаза... Они сияли спокойной, светлой печалью, и были глубокими, как колодец с чистейшей родниковой водой... И в этих дивных глазах таилась такая мудрость, коей нам со Стеллой пока ещё долго не дано было постичь... Ничуть не удивившись нашему появлению, незнакомка тепло улыбнулась и тихо спросила:
– Что вам, малые?
– Мы просто рядом проходили и захотели на вашу красоту посмотреть. Простите, если потревожили... – чуть сконфузившись, пробормотала я.
– Ну, что вы! Заходите внутрь, там наверняка будет интереснее... – махнув рукой в глубь, опять улыбнулась незнакомка.
Мы мигом проскользнули мимо неё внутрь «дворца», не в состоянии удержать рвущееся наружу любопытство, и уже заранее предвкушая наверняка что-то очень и очень «интересненькое».
Внутри оказалось настолько ошеломляюще, что мы со Стеллой буквально застыли в ступоре, открыв рты, как изголодавшиеся однодневные птенцы, не в состоянии произнести ни слова...
Никакого, что называется, «пола» во дворце не было... Всё, находящееся там, парило в искрящемся серебристом воздухе, создавая впечатление сверкающей бесконечности. Какие-то фантастические «сидения», похожие на скопившиеся кучками группы сверкающих плотных облачков, плавно покачиваясь, висели в воздухе, то, уплотняясь, то почти исчезая, как бы привлекая внимание и приглашая на них присесть... Серебристые «ледяные» цветы, блестя и переливаясь, украшали всё вокруг, поражая разнообразием форм и узорами тончайших, почти что ювелирных лепестков. А где-то очень высоко в «потолке», слепя небесно-голубым светом, висели невероятной красоты огромнейшие ледяные «сосульки», превращавшие эту сказочную «пещеру» в фантастический «ледяной мир», которому, казалось, не было конца...
– Пойдёмте, гостьи мои, дедушка будет несказанно рад вам! – плавно скользя мимо нас, тепло произнесла девушка.
И тут я, наконец, поняла, почему она казалась нам необычной – по мере того, как незнакомка передвигалась, за ней всё время тянулся сверкающий «хвост» какой-то особенной голубой материи, который блистал и вился смерчами вокруг её хрупкой фигурки, рассыпаясь за ней серебристой пыльцой...
Не успели мы этому удивиться, как тут же увидели очень высокого, седого старца, гордо восседавшего на странном, очень красивом кресле, как бы подчёркивая этим свою значимость для непонимающих. Он совершенно спокойно наблюдал за нашим приближением, ничуть не удивляясь и не выражая пока что никаких эмоций, кроме тёплой, дружеской улыбки.
Белые, переливающиеся серебром, развевающиеся одежды старца сливались с такими же, совершенно белыми, длиннющими волосами, делая его похожим на доброго духа. И только глаза, такие же таинственные, как и у нашей красивой незнакомки, потрясали беспредельным терпением, мудростью и глубиной, заставляя нас ёжиться от сквозящей в них бесконечности...
– Здравы будете, гостюшки! – ласково поздоровался старец. – Что привело вас к нам?
– И вы здравствуйте, дедушка! – радостно поздоровалась Стелла.
И тут впервые за всё время нашего уже довольно-таки длинного знакомства я с удивлением услышала, что она к кому-то, наконец, обратилась на «вы»...
У Стеллы была очень забавная манера обращаться ко всем на «ты», как бы этим подчёркивая, что все ею встреченные люди, будь то взрослый или совершенно ещё малыш, являются её добрыми старыми друзьями, и что для каждого из них у неё «нараспашку» открыта душа... Что конечно же, мгновенно и полностью располагало к ней даже самых замкнутых и самых одиноких людей, и только очень чёрствые души не находили к ней пути.
– А почему у вас здесь так «холодно»? – тут же, по привычке, посыпались вопросы. – Я имею в виду, почему у вас везде такой «ледяной» цвет?
Девушка удивлённо посмотрела на Стеллу.
– Я никогда об этом не думала... – задумчиво произнесла она. – Наверное, потому, что тепла нам хватило на всю нашу оставшуюся жизнь? Нас на Земле сожгли, видишь ли...
– Как – сожгли?!. – ошарашено уставилась на неё Стелла. – По-настоящему сожгли?.. – Ну, да. Просто там я была Ведьмой – ведала многое... Как и вся моя семья. Вот дедушка – он Ведун, а мама, она самой сильной Видуньей была в то время. Это значит – видела то, что другие видеть не могли. Она будущее видела так же, как мы видим настоящее. И прошлое тоже... Да и вообще, она многое могла и знала – никто столько не знал. А обычным людям это видимо претило – они не любили слишком много «знающих»... Хотя, когда им нужна была помощь, то именно к нам они и обращались. И мы помогали... А потом те же, кому мы помогли, предавали нас...
Девушка-ведьма потемневшими глазами смотрела куда-то вдаль, на мгновение не видя и не слыша ничего вокруг, уйдя в какой-то ей одной известный далёкий мир. Потом, ёжась, передёрнула хрупкими плечами, будто вспомнив что-то очень страшное, и тихо продолжила:
– Столько веков прошло, а я до сих пор всё чувствую, как пламя пожирает меня... Потому наверное и «холодно» здесь, как ты говоришь, милая, – уже обращаясь к Стелле, закончила девушка.
– Но ты никак не можешь быть Ведьмой!.. – уверенно заявила Стелла. – Ведьмы бывают старые и страшные, и очень плохие. Так у нас в сказках написано, что бабушка мне читала. А ты хорошая! И такая красивая!..
– Ну, сказки сказкам рознь... – грустно улыбнулась девушка-ведьма. – Их ведь именно люди и сочиняют... А что нас показывают старыми и страшными – то кому-то так удобнее, наверное... Легче объяснить необъяснимое, и легче вызвать неприязнь... У тебя ведь тоже вызовет большее сочувствие, если будут сжигать молодую и красивую, нежели старую и страшную, правда ведь?
– Ну, старушек мне тоже очень жаль... только не злых, конечно – потупив глаза, произнесла Стелла. – Любого человека жаль, когда такой страшный конец – и, передёрнув плечиками, как бы подражая девушке-ведьме, продолжала: – А тебя правда-правда сожгли?!. Совсем-совсем живую?.. Как же наверное тебе больно было?!. А как тебя зовут?
Слова привычно сыпались из малышки пулемётной очередью и, не успевая её остановить, я боялась, что хозяева под конец обидятся, и из желанных гостей мы превратимся в обузу, от которой они постараются как можно быстрее избавиться.
Но никто почему-то не обижался. Они оба, и старец, и его красавица внучка, дружески улыбаясь, отвечали на любые вопросы, и казалось, что наше присутствие почему-то и вправду доставляло им искреннее удовольствие...
– Меня зовут Анна, милая. И меня «правда-правда» совсем сожгли когда-то... Но это было очень-очень давно. Уже прошло почти пять сотен земных лет...
Я смотрела в совершенном шоке на эту удивительную девушку, не в состоянии отвести от неё глаза, и пыталась представить, какой же кошмар пришлось перенести этой удивительно красивой и нежной душе!..
Их сжигали за их Дар!!! Только лишь за то, что они могли видеть и делать больше, чем другие! Но, как же люди могли творить такое?! И, хотя я уже давно поняла, что никакой зверь не в состоянии был сделать то, что иногда делал человек, всё равно это было настолько дико, что на какое-то мгновение у меня полностью пропало желание называться этим же самым «человеком»....
Это был первый раз в моей жизни, когда я реально услышала о настоящих Ведунах и Ведьмах, в существование которых верила всегда... И вот, увидев наконец-то самую настоящую Ведьму наяву, мне, естественно, жутко захотелось «сразу же и всё-всё» у неё расспросить!!! Моё неугомонное любопытство «ёрзало» внутри, буквально визжа от нетерпения и умоляло спрашивать сейчас же и обязательно «обо всём»!..
И тут, видимо, сама того не замечая, я настолько глубоко погрузилась в столь неожиданно открывшийся мне чужой мир, что не успела вовремя правильно среагировать на вдруг мысленно открывшуюся картинку... и вокруг моего тела вспыхнул до ужаса реальный по своим жутким ощущениям, пожар!..
Ревущий огонь «лизал» мою беззащитную плоть жгучими языками пламени, взрываясь внутри, и почти что лишая рассудка... Дикая, невообразимо жестокая боль захлестнула с головой, проникая в каждую клеточку!.. Взвившись «до потолка», она обрушилась на меня шквалом незнакомого страдания, которого невозможно было ничем унять, ни остановить. Ослепляя, огонь скрутил мою, воющую от нечеловеческого ужаса, сущность в болевой ком, не давая вздохнуть!.. Я пыталась кричать, но голоса не было слышно... Мир рушился, разбиваясь на острые осколки и казалось, что обратно его уже не собрать... Тело полыхало, как жуткий праздничный факел... испепеляя, сгоравшую вместе с ним, мою израненную душу. Вдруг, страшно закричав... я, к своему величайшему удивлению, опять оказалась в своей «земной» комнате, всё ещё стуча зубами от так неожиданно откуда-то обрушившейся нестерпимой боли. Всё ещё оглушённая, я стояла, растерянно озираясь вокруг, не в состоянии понять, кто и за что мог что-то подобное со мной сотворить...
Но, несмотря на дикий испуг, мне постепенно всё же удалось каким-то образом взять себя в руки и чуточку успокоиться. Немного подумав, я наконец-то поняла, что это, вероятнее всего, было всего лишь слишком реальное видение, которое своими ощущениями полностью повторяло происшедший когда-то с девушкой-ведьмой кошмар...
Несмотря на страх и слишком ещё живые ощущения, я тут же попробовала вернуться в сказочный «ледяной дворец» к своей брошенной, и наверняка уже сильно нервничавшей, подружке. Но почему-то ничего не получалось... Я была выжата, как лимон, и не оставалось сил даже думать, не говоря уже о подобном «путешествии». Обозлившись на себя за свою «мягкотелость», я опять попыталась собраться, как вдруг чья-то чужая сила буквально втянула меня в уже знакомую «ледяную» залу, где, взволнованно подпрыгивая, металась моя верная подружка Стелла.
– Ну, что же ты?! Я так испугалась!.. Что же с тобой такое случилось? Хорошо, что вот она помогла, а то ты бы и сейчас ещё «где-то» летала! – задыхаясь от «праведного возмущения», тут же выпалила малышка.
Я и сама пока что не очень-то понимала, каким же образом такое могло со мной произойти, но тут, к моему большому удивлению, ласково прозвучал голос необычной хозяйки ледяного дворца:
– Милая моя, да ты ведь дариня!.. Как же ты оказалась-то здесь? И ты ведь живая!!! Тебе всё ещё больно? – Я удивлённо кивнула. – Ну, что же ты, нельзя такое смотреть!..
Девушка Анна ласково взяла мою, всё ещё «кипящую» от испепеляющей боли, голову в свои прохладные ладони, и вскоре я почувствовала, как жуткая боль начала медленно отступать, а через минуту и вовсе исчезла.
– Что это было?.. – ошалело спросила я.
– Ты просто посмотрела на то, что со мною было. Но ты ещё не умеешь защититься, вот и почувствовала всё. Любопытна ты очень, в этом сила, но и беда твоя, милая... Как зовут-то тебя?
– Светлана... – понемногу очухиваясь, сипло произнесла я. – А вот она – Стелла. Почему вы меня дариней называете? Меня уже второй раз так называют, и я очень хотела бы знать, что это означает. Если можно, конечно же.
– А разве ты не знаешь?!. – удивлённо спросила девушка-ведьма. – Я отрицательно мотнула головой. – Дариня – это «дарящая свет и оберегающая мир». А временами, даже спасающая его...
– Ну, мне бы пока хоть себя-то спасти!.. – искренне рассмеялась я. – Да и что же я могу дарить, если сама ещё не знаю совсем ничего. И делаю-то пока одни лишь ошибки... Ничего я ещё не умею!.. – и, подумав, огорчённо добавила. – И ведь не учит никто! Разве что, бабушка иногда, и ещё вот Стелла... А я бы так хотела учиться!..
– Учитель приходит тогда, когда ученик ГОТОВ учиться, милая – улыбнувшись, тихо сказал старец. – А ты ещё не разобралась даже в себе самой. Даже в том, что у тебя давно уже открыто.
Чтобы не показывать, как сильно расстроили меня его слова, я постаралась тут же поменять тему, и задала девушке-ведьме, настырно крутившийся в мозгу, щекотливый вопрос.
– Простите меня за нескромность, Анна, но как же вы смогли забыть такую страшную боль? И возможно ли вообще забыть такое?..
– А я и не забыла, милая. Я просто поняла и приняла её... Иначе невозможно было бы далее существовать – грустно покачав головой, ответила девушка.
– Как же можно понять такое?! Да и что понимать в боли?.. – не сдавалась я. – Это что – должно было научить вас чему-то особенному?.. Простите, но я никогда не верила в такое «учение»! По-моему так лишь беспомощные «учителя» могут использовать боль!
Я кипела от возмущения, не в состоянии остановить свои разбегавшиеся мысли!.. И как ни старалась, никак не могла успокоиться.
Искренне жалея девушку-ведьму, я в то же время дико хотела всё про неё знать, что означало – задавать ей множество вопросов о том, что могло причинить ей боль. Это напоминало крокодила, который, пожирая свою несчастную жертву, лил по ней горючие слёзы... Но как бы мне не было совестно – я ничего не могла с собою поделать... Это был первый раз в моей короткой жизни, когда я почти что не обращала внимания на то, что своими вопросами могу сделать человеку больно... Мне было очень за это стыдно, но я также понимала, что поговорить с ней обо всём этом почему-то очень для меня важно, и продолжала спрашивать, «закрыв на всё глаза»... Но, к моему великому счастью и удивлению, девушка-ведьма, совершенно не обижаясь, и далее спокойно продолжала отвечать на мои наивные детские вопросы, не высказывая при этом ни малейшего неудовольствия.
– Я поняла причину случившегося. И ещё то, что это также видимо было моим испытанием... Пройдя которое, мне и открылся этот удивительный мир, в котором мы сейчас с дедушкой вместе живём. Да и многое ещё другое...
– Неужели нужно было терпеть такое, только лишь чтобы попасть сюда?!. – ужаснулась Стелла.
– Думаю – да. Хотя я не могу сказать наверняка. У каждого своя дорога... – печально произнесла Анна. – Но главное то, что я всё же это прошла, сумев не сломаться. Моя душа осталась чистой и доброй, не обозлившись на мир, и на казнивших меня людей. Я поняла, почему они уничтожали нас... тех, которые были «другими». Которых они называли Ведунами и Ведьмами. А иногда ещё и «бесовыми детьми»... Они просто боялись нас... Боялись того, что мы сильнее их, и также того, что мы были им непонятны. Они ненавидели нас за то, что мы умели. За наш Дар. И ещё – слишком сильно завидовали нам... И ведь очень мало кто знал, что многие наши убийцы, сами же, тайком пытались учиться всему тому, что умели мы, только вот не получалось у них ничего. Души, видимо, слишком чёрными были...
– Как это – учились?! Но разве же они сами не проклинали вас?.. Разве не потому сжигали, что считали созданиями Дьявола? – полностью опешив, спросила я.
– Так оно и было – кивнула Анна. – Только сперва наши палачи зверски пытали нас, стараясь узнать запретное, только нам одним ведомое... А потом уже сжигали, вырвав при этом многим языки, чтобы они нечаянно не разгласили творённое с ними. Да вы у мамы спросите, она многое прошла, больше всех остальных, наверное... Потому и ушла далеко после смерти, по своему выбору, чего ни один из нас не смог.
– А где же теперь твоя мама? – спросила Стелла.
– О, она где-то в «чужих» мирах обитает, я никогда не смогу пойти туда! – со странной гордостью в голосе, прошептала Анна. – Но мы иногда зовём её, и, она приходит к нам. Она любит и помнит нас... – и вдруг, солнечно улыбнувшись, добавила: – И такие чудеса рассказывает!!! Как хотелось бы увидеть всё это!..
– А разве она не может тебе помочь, чтобы пойти туда? – удивилась Стелла.
– Думаю – нет... – опечалилась Анна. – Она была намного сильнее всех нас на Земле, да и её «испытание» намного страшнее моего было, потому, наверное, и заслужила большее. Ну и талантливее она намного была, конечно же...
– Но для чего же было нужно такое страшное испытание? – осторожно спросила я. – Почему ваша Судьба была такой Злой? Вы ведь не были плохими, вы помогали другим, кто не имел такого Дара. Зачем же было творить с вами такое?!
– Для того, чтобы наша душа окрепла, я думаю... Чтобы выдержать много могли и не ломались. Хотя сломавшихся тоже много было... Они проклинали свой Дар. И перед тем, как умирали – отрекались от него...
– Как же такое можно?! Разве можно от себя отречься?! – тут же возмущённо подпрыгнула Стелла.
– Ещё как можно, милая... Ох, ещё как можно! – тихо произнёс, до этого лишь наблюдавший за нами, но не вмешивавшийся в разговор, удивительный старец.
– Вот и дедушка вам подтвердил, – улыбнулась девушка. – Не все мы готовы к такому испытанию... Да не все и могут переносить такую боль. Но дело даже не столько в боли, сколько в силе нашего человеческого духа... Ведь после боли оставался ещё страх от пережитого, который, даже после смерти, цепко сидел в нашей памяти и как червь, грыз оставшиеся крохи нашего мужества. Именно этот страх, в большинстве своём, и ломал, прошедших весь этот ужас, людей. Стоило после, уже в этом (посмертном) мире, их только лишь чуточку припугнуть, как они тут же сдавались, становясь послушными «куклами» в чужих руках. А уж руки эти, естественно, были далеко не «белыми»... Вот и появлялись после на Земле «чёрные» маги, «чёрные» колдуны и разные им подобные, когда их сущности снова возвращались туда. Маги «на верёвочках», как мы называли их... Так что, не даром наверное мы такое испытание проходили. Дедушка вот тоже всё это прошёл... Но он очень сильный. Намного сильнее меня. Он сумел «уйти», не дожидаясь конца. Как и мама сумела. Только вот я не смогла...
– Как – уйти?!. Умереть до того, как его сожгли?!. А разве возможно такое? – в шоке спросила я.
Девушка кивнула.
– Но не каждый это может, конечно же. Нужно очень большое мужество, чтобы осмелиться прервать свою жизнь... Мне вот не хватило... Но дедушке этого не занимать! – гордо улыбнулась Анна.
Я видела, как сильно она любила своего доброго, мудрого деда... И на какое-то коротенькое мгновение в моей душе стало очень пусто и печально. Как будто снова в неё вернулась глубокая, неизлечимая тоска...
– У меня тоже был очень необычный дедушка... – вдруг очень тихо прошептала я.
Но горечь тут же знакомо сдавила горло, и продолжить я уже не смогла.
– Ты очень его любила? – участливо спросила девушка.
Я только кивнула в ответ, внутри возмущаясь на себя за такую «непростительную» слабость...
– Кем был твой дед, девочка? – ласково спросил старец. – Я не вижу его.
– Я не знаю, кем он был... И никогда не знала. Но, думаю, что не видите вы его потому, что после смерти он перешёл жить в меня... И, наверное, как раз потому я и могу делать то, что делаю... Хотя могу, конечно же, ещё очень мало...
– Нет, девонька, он всего лишь помог тебе «открыться». А делаешь всё ты и твоя сущность. У тебя большой Дар, милая.
– Чего же стоит этот Дар, если я не знаю о нём почти ничего?!. – горько воскликнула я. – Если не смогла даже спасти сегодня своих друзей?!.
Как показал опыт дискуссий с разного вида «резуноидами» (в том числе и на моём сайте), данные персонажи, как правило, обладая немалым апломбом, чудовищным самомнением и истовой верой в своего военно-исторического «гуру» (коему место в колымской тундре, но сейчас не об этом), в то же время весьма слабы в географии, малокомпетентны в матчасти (в качестве примера – один из вышеозначенных деятелей смело отнёс 122-мм корпусную пушку А-19 к ДИВИЗИОННОЙ артиллерии!) и изрядно «плавают» в дислокации сил сторон накануне 22 июня 1941 года. Раз Резун написал, что Сталин накануне войны «напихал в два выступа (Львовский и Белостокский) кучу армий» - значит, так на самом деле и было; полагал Резун эти армии предназначенными для наступления вглубь немецкой территории – значит, сие есть святая правда и все, кто её отрицают – суть святотатцы, посягнувшие на Высшее Знание.
Каюсь – во времена оны, в середине 90-х, и я, прочитав «Ледокол» и «День М», на некоторое время стал апологетом Резуна – впрочем, весьма ненадолго. Благодарение Богу, к концу 90-х широкой публике было предложено изрядно книг, посвящённых Второй мировой, без агитпроповского тумана и вранья – на основании которых резуновское враньё разоблачается на раз. И то, что и по сию пору находятся люди, всерьез полагающие Резуна историком – для меня странно и удивительно…. Впрочем, «есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам».
Так вот, возвращаясь к Белостокскому выступу.
Вот как писал о нём Резун: «В Западной Белоруссии в районе Белостока граница изгибалась крутой дугой в сторону Германии. Белостокский выступ глубоко врезался в оккупированную Германией территорию. Вот именно в этом выступе и были сосредоточены главные силы Западного фронта. Белостокский выступ - это советский клин, глубоко вбитый в тело покоренной Гитлером Польши. На острие клина находилась сверхмощная 10-я армия Западного фронта». Соответственно, этой «сверхмощной» армии, находящейся «на острие клина», и задачи Сталиным ставились «сверхмощные»… вот только КУДА она должна была наступать? Не написал об этом наш беглый штирлиц. Постеснялся огласить тайные сталинские планы? Или просто не захотел их озвучить – поелику они резко расходились с его писаниной?
Мы резуновские бредни оспаривать не станем. Да, была 10-я армия «сверхмощной». Да, были в её составе два механизированных, кавалерийский и два стрелковых корпуса. И в её 9-й авиационной дивизии вполне могло числиться 435 истребителей. Пусть всё будет так, как написал Резун. За исключением одного – НАСТУПАТЬ вглубь оккупированной немцами Польши подвижные корпуса этой армии могли ТОЛЬКО В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ – НА СЕВЕР. На Сувалки. И ТОЛЬКО С ОДНОЙ ЦЕЛЬЮ – перерезать коммуникации НАСТУПАЮЩЕГО на восток-юго-восток (на Молодечно и далее на Минск) противника. Никаких других задач этим подвижным корпусам поставлено БЫТЬ НЕ МОГЛО!
И объясню, почему.
Выведем на экран карту современной Польши. Вывели? Внимательно присмотритесь к её северо-восточной части; по большей части, это земли бывшей Восточной Пруссии, отошедшие Польше после 1945 года. Что бросается в глаза прежде всего? МАЗУРСКИЕ ОЗЁРА. К востоку от линии Граево – Элк – Венгожево и практически до Привислянской возвышенности – огромный массив озёр, лесов, и болот. Более того – Восточная Пруссия в те годы была просто нашпигована дотами, дзотами, фортами и бункерами. Как известно, после поражения Германии в Первой мировой ей было разрешено сохранить здесь укрепления. В 1922 году строительство оборонительных сооружений в Восточной Пруссии возобновилось и, с небольшими перерывами, продолжалось до июня 1941 г. Все укрепленные районы на значительном протяжении прикрывались рвами, деревянными, металлическими и железобетонными надолбами. Основу только одного Хейльсбергского укрепленного района составляли 911 долговременных оборонительных сооружений.
Иными словами, гипотетическое наступление 10-й армии на Эльблонг, дабы отрезать восточнопрусскую группировку вермахта от Германии – не более, чем очень изощрённый способ самоубийства; войска армии в самом лучшем случае дойдут до линии Миколайки – Алленштайн и там погибнут – как погибла в этих же местах в 1914 году армия Самсонова.
Но, может быть, Резун имел в виду наступление 10-й армии на Варшаву? С точки зрения рельефа местности, наступать строго на запад из Белостока – дело весьма нетрудное: неплохие дороги, отсутствие естественных препятствий, до самой Варшавы мехкорпуса 10-й армии могут докатиться по ровной, как стол, польской равнине.
Один вопрос – ЗАЧЕМ? Удар на Варшаву – удар в оперативную пустоту: заняв Млаву и Остроленку, войска 10-й армии отрывались от своих баз снабжения, организовать его быстро у них не было никакой возможности (другая колея железной дороги), и открывали свои фланги для удара как с севера, так и с юга. У немцев, кстати, на этом гипотетическом направлении удара мехкорпусов 10-й армии даже не было войск! А дальше всё очень просто – русские втягиваются в коридор между 9-й и 4-й армиями группы армий «Центр», немцы концентрическими ударами на Замбров-Сураж отсекают их от линий снабжения и через трое суток берут голыми руками. Всё, аут.
Но вот если мехкорпуса 10-й армии в случае начала войны наносят удар СТРОГО НА СЕВЕР, на Сувалки – то здесь ситуация может сложиться очень и очень интересная! В Сувалкском выступе у немцев – огромное количество войск; стало быть, эти войска надо непрерывно снабжать всеми видами довольствия. Они уходят в глубину советской территории – растягивая свои коммуникации – и тут под основание их клина наносят удар 6-й и 13-й механизированные и 6-й кавалерийские корпуса 10-й армии! Полевых укреплений у немцев здесь НЕТ, тем более нет укреплений долговременных – стало быть, русские танки с ходу врубаются в бесконечные колонны транспортных машин 9-й полевой армии и 3-й танковой группы немцев и наводят в снабжении немецких войск такой тарарам, что уже к исходу 25 июня наступающим немецким войскам нечем стрелять и нечего жрать…
К сожалению, этого не произошло – по многим причинам; но попытка действовать по схожему с вышеописанным алгоритмом у войск 10-й армии БЫЛА! А значит, именно для этого, для контрудара под основание немецкого клина, и были введены в Белостокский выступ войска 10-й армии…
На фронте советской 10-й армии противник вёл отвлекающие действия, однако на южном фасе Белостокского выступа тремя корпусами (в первом эшелоне) немецкая 4-я армия (командующий - генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге) нанесла сокрушительный удар в направлении Бельск. Оборонявшиеся здесь три советские стрелковые дивизии были отброшены и частично рассеяны. В полдень 22 июня в районе Браньска с немецкими войсками вступил в бой советский 13-й мехкорпус, находившийся в стадии формирования. К исходу дня советские войска были выбиты из Браньска. Весь следующий день за этот город шел бой. После отражения советских контратак 24 июня немецкие войска продолжили наступление и заняли Бельск.В районе Бреста советская 4-я армия подверглась удару 2-й танковой группы (командующий - генерал-полковник Гейнц Гудериан). Два немецких моторизованных корпуса форсировали р. Буг севернее и южнее Бреста, непосредственно на город наступал 12-й армейский корпус в составе 3 пехотных дивизий. В течение короткого времени советские соединения, располагавшиеся в самом Бресте, крепости и военных городках вокруг Бреста (2 стрелковые и 1 танковая дивизии), были разгромлены в результате артиллерийских ударов и авианалетов. Уже к 7.00 22 июня Брест был захвачен, однако в Брестской крепости и на вокзале сопротивление советских подразделений продолжалось гораздо дольше.
Советские контрудары
Высшее советское командование, не зная о таком разгромном начале [источник?], издало приказ об общем наступлении. Вечером 22 июня командующим Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов поступила "Директива №3" за подписями наркома обороны СССР маршала Тимошенко, начальника Генштаба СССР Жукова и члена главвоенсовета Маленкова, предписывавшая "нанеся мощный контрудар" уничтожить наступающего противника и к 24 июня занять польские города Сувалки и Люблин. 23 июня в штаб Западного фронта вылетели представители высшего командования маршалы Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик, затем маршал К.Е. Ворошилов.
23 июня части советского 14-го мехкорпуса и 28-го стрелкового корпуса 4-й армии контратаковали немецкие войска в районе Бреста, но были отброшены. Немецкие моторизованные корпуса продолжили наступление на Барановичи и на Пинском направлении и заняли Пружаны, Ружаны и Кобрин.
24 июня начался советский контрудар в районе Гродно силами сформированной Конно-механизированной группы под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта И.В. Болдина. К контрудару привлекли боеготовый 6-й мехкорпус (более 1000 танков) и 6-й кавкорпус, однако господство в воздухе немецкой авиации, плохая организация удара, атака на подготовленную противотанковую позицию и разгром тылов привели к тому, что немецким войскам удалось остановить советские войска. Отдельно действовал 11-й мехкорпус 3-й армии, которому удалось даже выйти к пригороду Гродно.
Немецкий 20-й армейский корпус принужден был занять оборонительную позицию, однако остальные немецкие корпуса 9-й армии (8-й, 5-й и 6-й) продолжили охват основных сил советской армии в Белостокском выступе. Ввиду неудачи контрудара и под угрозой окружения в 20.00 25 июня И.В. Болдин отдал приказ прекратить атаки и начать отступление.
