Речь персонажей и повествователя. Значение речевая характеристика в словаре лингвистических терминов Как составить речевую характеристику

Разделы: Литература

Цели урока:

• Обучающие: учащиеся разбираются с теоретическими понятиями (герой, персонаж, характеристика, речь, автор, авторская оценка), определяют и объясняют литературные понятия, овладевают такими важнейшими понятиями и навыками, как речевая характеристика персонажей, выяснение авторской позиции, стараются увидеть особенности речевой характеристики героев драмы Островского «Гроза» и выяснить, как речь героев помогает понять их характер
• Развивающие: из наблюдений над особенностями стиля Островского делают первоначальные выводы и обобщения, касающиеся отдельных компонентов стиля, овладевают теоретико-литературным понятием стиля в конкретном анализе художественного текста, в процессе работы над текстом пьесы учатся вдумчивому чтению, чуткому отношению к слову, эстетическому восприятию образов и событий драматического произведения.
• Воспитательные: учатся разбираться в людях, делать выводы и обобщения, основываясь на речи собеседника, строят собственные высказывания

Оборудование: компьютер, экран, флеш-презентация, раздаточный материал.

Ход урока

1. Вступительное слово учителя.

Образ героя художественного произведения складывается из множества факторов – это и характер, и внешность, и профессия, и увлечения, и круг знакомств, и отношение к себе и окружающим. Один из главных – речь персонажа, в полной мере раскрывающая и внутренний мир, и образ жизни. Образ авантюриста Остапа Бендера неотделим от его афористичной, изобилующей остротами речи. Лексикон Эллочки-людоедочки давно стал хрестоматийным. Парадоксальность высказываний лорда Генри в «Портрете Дориана Грея» – отражение его ума, неординарности, образованности и цинизма. Из современных писателей к мастерам речевых характеристик можно отнести Бориса Акунина. Первая глава романа «Ф.М.», написанная от лица уголовника, резко контрастирует с тем утонченным литературным стилем, к которому привык читатель фандоринского цикла:

Талантливо созданная речевая характеристика героя – украшение художественного текста и важный штрих к портрету персонажа. Умелое использование речевых характеристик – один из инструментов профессионального литератора. И нет ничего скучнее героев разного возраста, разного рода занятий и темпераментов, которые говорят одинаковым языком.

Такого не встретишь у Островского. И сегодня на уроке мы понаблюдаем за речевыми характеристиками его героев.

Слайд 1-4. (Записываем тему урока)

Что необходимо для того, чтобы разобраться в данной теме? Слайд 5

2. Вопрос: В чем особенность литературной основы драмы? Каковы причины этих особенностей?

? Слайд 6

• Идейно-тематическое содержание;
• композиция;
• характеры;
• язык персонажей и др.

При этом необходимо учитывать особенности драматургии:

• отсутствие описательной речи автора;
• большая острота проявления конфликтных ситуаций;
• речь действующих лиц как единственный источник для характеристики и анализа образов персонажей

3. Информация учителя.

Слайд 7

Какую роль играет речевая характеристика в художественном произведении?

Слайд 8

4. Давайте посмотрим, как появляются герои драмы на сцене?

Слайд 9

Первые реплики персонажей Что можно сказать о героях?

Вывод: Пять реплик - пять характеров.

Слайд 10

5. Герои драмы условно делятся на два лагеря. Можно ли по их высказываниям определить, кто из какого лагеря.

Слайд 11

Вывод: Островский в драме "Гроза" очень четко показывает всю глобальную разницу между положительными и

отрицательными героями своего произведения. Ясно видны все важнейшие черты характеров, их реакции на развивающиеся события. Слайд 12

6. Анализ речи персонажа на примере Дикого.

Слайд 13-14

Особенности речи

Что узнаём о герое

«Раз тебе сказал, два тебе сказал»; «Не смей мне на встречу попадаться»; тебе все наймётся! Мало тебе места-то? Куда ни пади, тут ты и есть. Тьфу ты, проклятый! Что ты как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?». Дикой откровенно показывает, что своего племянника не уважает совершенно. Дикой – «значительное лицо» в городе, купец. Вот как говорит о нём Шапкин: «Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать ещё. Ни за что человека оборвёт». Вспомним, что рассказывает Дикой: «О посту как-то, о великом, я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка, за деньгами пришёл, дрова возил… Согрешил таки я: изругал, так изругал… чуть не прибил». Он говорит Борису: «Провались ты! Я с тобой и говорить не хочу с езуитом». Дикой употребляет в своей речи «с езуитом» вместо «с иезуитом». Так он ещё и сопровождает свою речь плевками, что окончательно показывает его бескультурье. Вообще на протяжении всей драмы мы видим его пересыпающим свою речь бранью. «Ты ещё что тут! Какого ещё тут чёрта водяного!», Дикой груб и прямолинеен в своей агрессивности, он совершает поступки, порой вызывающие недоумение и удивление у окружающих. Он способен обидеть и побить мужика, не отдавая тому денег, а потом на глазах у всех стоять перед ним в грязи, прося прощения. Он буян, и в буйстве своём способен метать громы и молнии на своих домашних, в страхе скрывающихся от него. Ему кажется, что если он признает над собою законы здравого смысла, общего всем людям, то его важность сильно пострадает от этого, хотя Дикой и сознает, что он нелеп. В разговоре с Кулигиным он отказывается дать денег на “громовые отводы”, при этом называя его “разбойником”, “фальшивым мужичонко”. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник… Экой фальшивый мужичонко… Весь разговор Дикой подчеркивает свою важность, независимость от кого-либо, а тем более от Кулигина. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и Поважней тебя никому отчета не даю. Хоть Кулигин и говорит, что “расход пустой”, но Дикой все равно стоит на своем, отрицая даже возможность исполнения просьбы. Он ходил к Кабанихе и рассказывал ей о своих неправедных делах. О посту как-то великом я говел, а тут Нелегкая и подсунь мужиченка: за деньгами пришел, дрова возил… Согрешил-таки: изругал… Дикой отличается других персонажей драмы своим неуправляемым характером, но когда он успокоится, он готов признать, что он не прав. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся. Дикой и Кабаниха очень похожи. Только один может признать что он неправ, ссылаясь на свое доброе “сердце”, а другая уверена, что она всегда права. Купечество в своей массе полностью отрицает прогресс. В мире могут строиться новые государства, открываться новые земли, меняться лицо планеты, а в городе Калинове на берегу Волги время будет течь медленно и размеренно, как будто этого и не было. Все новости до них доходят с большим опозданием, да и то сильно искаженные. В неведомых странах люди ходят с “песьими головами”. Купечество добилось многого: они богаты, у них привилегии, зависимые крестьяне. Из-за этого они и не хотят переходить в новую эпоху, боясь быть обделенными. Поэтому они хотели ее отодвинуть хоть на несколько лет. При этом понимая, что прогресс все-таки неизбежен, он всегда присутствует в человеческом обществе.

Дикой как ни в чем не бывало просто так может обидеть человека. Он ни во что не ставит не только окружающих, но даже своих родных и близких. Его домашние живут в постоянном страхе перед его гневом. Дикой всячески издевается над своим племянником. Он ставит себя выше всех окружающих. И никто не оказывает ему ни малейшего сопротивления. Он ругает всех, над кем чувствует свою силу, но если кто-то обругает его самого, он не сможет ответить, то тогда держитесь все домашние! На них-то Дикой и сорвёт всю свою злость. Нас поражает их бессердечие по отношению к зависимым от них людям, нежелание расстаться с деньгами при расчётах с рабочими. Все отношения между людьми, по их мнению, строятся на богатстве. Мы можем сказать, что Дикой совершенно безграмотен, что показывает его человеком крайне грубым и невоспитанным. Кабаниха богаче Дикого, и поэтому она является единственным человеком в городе, в общении с которым Дикой должен быть вежлив. «Ну, ты не очень горло-то распускай! Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога!». Ещё одна черта, которая их объединяет – это религиозность. Но Бога они воспринимают, не как кого-то, кто прощает, а как того, кто может их наказывать С одной стороны, кажется, что Дикой грубее, сильнее и, следовательно, страшнее. Но, приглядевшись, мы видим, что Дикой способен только кричать и буйствовать. Она сумела подчинить себе всех, держит все под контролем, она даже пытается управлять взаимоотношениями людей, что приводит Катерину к гибели. Кабаниха хитра и умна, в отличие от Дикого, и это делает её более страшной.

Важно не только то, о чём говорит герой и как его это характеризует, но и сама манера выражать свои мысли, словарь, построение фразы.

Ведь слово – живая реакция на мысль собеседника, живая реакция на то, что происходит на сцене, выражение его раздумий и душевных переживаний

Слайд 15

7. Групповая работа. Речевая характеристика Кулигина, Варвары, Кудряша и Бориса.

8. Подведение итогов.

Слайд 16

«Произведение Островского – филигранно отшлифованные самоцветы русского слова» . Сквозь язык его действующих лиц русская речь просвечивает самыми существенными своими признаками: лексическим богатством, сочностью, образностью, меткостью, гибкостью. Речь персонажей Островского – проявление присущего им облика, мировосприятие, общественно – бытовых связей и влияний. Вот почему действующие лица одной и той же социальной категории отличаются не поступками, но и в особенности языком, манерой говорить.

9. Домашнее задание.

Слайд 17

Составить речевую характеристику Катерины или Кабанихи (с цитатами)

Подготовить на основе речевой характеристики анализ образа персонажа драматического произведения.

Доп. задание: презентация –викторина «Узнай героя по реплике».

9. Рефлексия.

Рефлексия на уроке литературы (самоанализ уч-ся)

• На сегодняшнем уроке я узнал …
• Мне удалось…
• Не удалось..
• Я понял…
• Я не понял.

Художественная литература - явление многоплановое. Речь здесь предстаёт, во-первых, как средство изображения, во-вторых, в качестве предмета изображения - кому-то принадлежащих и кого-то характеризующих высказываний. Только в литературе человек предстаёт "говорящим", чему принципиальное значение придал М.М.Бахтин: "Основная особенность литературы - язык здесь не только средство коммуникации и выражения-изображения, но и объект изображения" .

Чтобы создать художественный образ человека, писатель использует такой прием, как создание характера героя, который раскрывается в поступках, в отношении к другим людям, в описании чувств героя, а также в его речи.

"О речи персонажа, - замечает К. Н. Ломунов, - часто говорят мимоходом, как о чём-то второстепенном, не самом важном. Речевая характеристика может показаться недостаточно значимой, если подходить к ней формально. Но она позволит понять многое, если за речевыми особенностями того или иного героя мы увидим и самого героя, и отношение к нему автора" . Герой разговаривает, и особенности его словоупотребления, интонации, построения фразы дают читателю представление о темпераменте говорящего, о степени его образованности, о положении, возрасте, характере. Это и есть речевая характеристика образа персонажа, в которой, на наш взгляд, следует выделить следующие составляющие:

• - эмоциональное состояние героев во время диалога;
• - предмет разговора;
• - цель разговора, перспектива на взаимопонимание;
• - особенности речи (интонация, словоупотребление, грамматика и синтаксис построения фраз);
• - место диалога в сюжете произведения.

Вот какое определение речевой характеристике дает "Словарь лингвистических терминов" под ред. Розенталя: "Речевая характеристика (речевой портрет) - это подбор особых для каждого действующего лица литературного произведения слов и выражений как средство художественного изображения персонажей; в одних случаях для этой цели используются слова и синтаксические конструкции книжной речи, в других средством речевой характеристики служат просторечная лексика и необработанный синтаксис и т.д., а также излюбленные "словечки" и обороты речи, пристрастие к которым характеризует литературный персонаж с той или иной стороны (общекультурной, социальной, профессиональной и т. п.)" .

Таким образом, речевая характеристика - это часть характеристики персонажа или литературного героя, она преследует цель охарактеризовать его речь (манеру говорить, всевозможные интонации, обороты речи, словарный запас) и складывается из самой речи героев и из описания ее особенностей писателем-автором.

"В речевой характеристике действующего лица или героя эпического произведения писатель обобщает такие особенности речи людей, которые говорят читателю об уровне культуры и принадлежности к определенной среде, исторической эпохе"; раскрывает духовный мир и его психологию .

Для читателя важно не только то, о чем говорит персонаж и как это его характеризует. Важно и то, как он говорит. Ведь в самой манере выражать свои мысли, в словаре, в построении фразы раскрывается духовный мир героя. Во многом речь зависит от обстоятельств, в которые попадает человек. "Слово, - отмечает К. В. Подарцев, - живая реакция на мысль собеседника, реакция на то, что происходит вокруг, а также выражение раздумий, душевных переживаний героя" . За тем или иным персонажем закрепляются постоянные, только ему присущие особенности речи, что приводит к индивидуализации образа.

Язык литературного героя помогает читателю не только понять его духовный мир, полюбить или возненавидеть его, но и оказаться в центре описываемых событий, воспринимать происходящее с позиций его участников.

"Наблюдение над особенностями речи героев помогает читателю понять индивидуальные особенности их характеров", - пишет А. И. Ревякин .

Кроме того, в речевом оформлении произведения проявляется непосредственно авторский стиль писателя, его творческая манера. "Мы можем не только определить отношение писателя к изображаемому им миру, но и рассмотреть особенности его письма в соответствии с его взглядами на те или иные вещи, мировоззрением, какими-то психологическими моментами, обстоятельствами, в связи с которыми было написано произведение" . В совокупности все это позволяет нам понять замысел автора.

Таким образом, речевая характеристика важна не только в раскрытии психологических особенностей персонажа и конкретной исторической эпохи, но и помогает писателю донести до читателя главную мысль произведения.

Автономное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина

Кафедра английской филологии

Ходунова Арина Игоревна

«Речевая характеристика персонажей на примере детской литературы»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент

Е.В. Малышева

Санкт-Петербург, 2010

Введение. 3

I. Глава 1. Основные характеристики художественного текста 4

1.1 Понятие « художественный текст». 4

1.2 Понятие «художественный образ». 5

1.3 Особенности детской литературы. 5

1.4 Способы характеристики персонажей в художественной литературе. 6

1.5 Роальд Даль и его «Чарли и шоколадная фабрика». 7

II. Практическая часть. Анализ персонажа произведения «Charile and the chocolate factory» Willy Wonka. 11

2.1 Анализ характеристики Willy Wonka персонажа «Charlie and the chocolate factory» на лексическом уровне. 11

2.2. Анализ характеристики Willy Wonka персонажа «Charlie and the chocolate factory» на синтаксическом уровне. 13

2.3. Анализ характеристики Willy Wonka персонажа «Charlie and the chocolate factory» на фонетическом уровне. 13

2.4 Анализ характеристики Вилли Вонки персонажа «Charlie and the chocolate factory» на функциональном уровне. 14

2.5 Общая характеристика персонажа Willy Wonka . 15

III. Заключение. 17

V. Список литературы. 18

VI. Приложение 19

Введение.

Исследование текста не может обойти стороной исследование речевых характеристик персонажей. Исследование речевой характеристики персонажей - это одна из самых значительных частей исследования любого произведения.

Беря за основу работы детскую литературу, необходимо понимать что, персонажи этого вида литературы чаще выдуманные, абсолютно не похожие на простых людей, а зачастую просто животные.

Выбирая из множества детских произведений мы остановились на произведении Роальда Даля « Чарли и шоколадная фабрика» так как это один из ярчайших примеров современной британской литературы.

Целью нашей работы является описание речевой характеристики персонажа на примере детской литературы в частности по произведению «Чарли и шоколадная фабрика».

Для достижения нашей цели, мы ставим перед собой определенные задачи:

Дать определение термину «речевая характеристика».

Понять особенности детской литературы.

Рассмотреть особенности языка Роальда Даля

Найти стилистические средства и определить их функции.

Дать речевую характеристику персонажу книги.

За основу работы мы берём книгу «Чарли и шоколадная фабрика» Роальда Даля. Изучение произведения мы будем проводить посредствам определения необходимых понятий и литературного анализа.

Наша работа делится на две части: теоретическая и практическая.

Теоретическая часть включает в себя рассмотрение понятия «художественный текст», «художественный образ», «детская литература» способы характеристики речи героев, описание творчества Роальда Даля и краткую историческую справку об авторе.

Практическая часть, в свою очередь, состоит из описания характеристики речи персонажа (Вилли Вонка), рассмотрения особенности их его фонетическом, графическом, лексическом и синтаксическом уровнях и значения этих особенностей в плане понимания основной идеи произведения.

Актуальность темы исследования определяется значимостью стилистических средств при переводе произведений детской литературы.

Значимость работе придаёт анализ произведения на всех уровнях: лексическом, фонетическом, синтаксическом, фунциональном.

I. Глава 1. Основные характеристики художественного текста

Прежде чем попытаться разобраться в речевых характеристиках персонажей, нам необходимо разобраться в основных понятиях, таких как «художественный текст» и «художественный текст».

1.1 Понятие « художественный текст».

Художественный текст - сообщение, направленное автором читателю, зрителю или слушателю. В детской литературе, чаще в сказках, текст несёт определённую мораль, поучение.

Художественное произведение, являющееся определенной моделью мира, некоторым сообщением на языке искусства, просто не существует вне этого языка, равно как и вне всех других языков общественных коммуникаций.(1) В художественном тексте жизненный материал преобразуется в своего рода «маленькую вселенную», увиденную глазами данного автора. Поэтому в художественном тексте за изображенными картинами жизни всегда присутствует подтекстный, интерпретационный функциональный план, «вторичная действительность» (1). Многие авторы детских произведений создают вымышленные или параллельные нашему миры. Яркими примерами современной литературы являются «Хроники Наринии» Клайва Льюиса, « Питер Пен» Джеймса Барри, «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэррола и конечно же « Гарри Поттер» Джоан Роулинг.

Художественный текст строится по законам ассоциативно-образного мышления (1). И это очень важно для детской литературы, чем больше текст трогает детское воображение, тем ярче образ персонажа рисуется в нём.

Выбор писателем определенного жанра, стиля или художественного направления - есть выбор языка, на котором он собирается говорить с читателем (4).

В художественном тексте средства образности подчинены эстетическому идеалу художника, для художественного текста форма сама по себе содержательна, она исключительна и оригинальна, в ней сущность художественности, так как избираемая автором «форма жизнеподобия» служит материалом для выражения иного, другого содержания, например, описание пейзажа может оказаться не нужным само по себе, это лишь форма для передачи внутреннего состояния автора, персонажей. За счет этого иного, другого содержания и создается «вторичная действительность». Внутренний образный план передается через внешний предметный план. Так создается двуплановость и многоплановость текста (1).

Так как художественный текст строится на ассоциациях, образах которые мы себе предстваляем, то необходимым является понятие «художественный образ».

1.2 Понятие «художественный образ».

Художественный образ, всеобщая категория художественного творчества: присущая искусству форма воспроизведения, истолкования и освоения жизни путём создания эстетически воздействующих объектов. Под образом нередко понимается элемент или часть художественного целого, обыкновенно - такой фрагмент, который обладает как бы самостоятельной жизнью и содержанием(10).

Художественный образ - результат художественно-творческой деятельности и реализация исторического культурного опыта человечества в сфере индивидуально-личностного и общественного сознания. Направления формирования художественно-образного сознания(11).

Художественные образы детских книг - это безусловно их герои. И часто чем больше героев в книге, а соответственно тем больше и художественных образов, тем интереснее произведение.

В произведении «Чарли и шоколадная фабрика» главных героев 6-7 и это дети, а соответственно, они ближе к главному читателю этого произведения - ребёнку, а это значит что, они ярче представляются в его воображении.

Смысл слова в художественном произведении никогда не ограничен его прямым номинативно-предметным значением. Буквальное значение слова здесь обрастает новыми, иными смыслами. В художественном произведении нет, и, во всяком случае, не должно быть, слов немотивированных, проходящих только как тени ненужных предметов. Отбор слов неразрывно связан со способом отражения и выражения действительности в слове... В контексте всего произведения слова и выражения, находясь в теснейшем взаимодействии, приобретают разнообразные дополнительные смысловые оттенки, воспринимаются в сложной и глубокой перспективе целого(8). Слова В.В. Виноградова значат, что выбираемые автором слова - символы не случайны и служат для характеристики того или иного явления, персонажа.

Подбирая для каждого персонажа книги особенный язык, наделяя их персональной характеристикой, Роальд Даль сделал её более насыщенной и интересной.

Именно различные способы характеристики мы рассмотрим далее.

1.3 Особенности детской литературы.

Детская литература - это литература, специально предназначенная для детей до 15-16 лет и осуществляющая языком художественных образов задачи воспитания и образования детей(9).

Детская литература включается также широкий круг ведений для взрослых, прочно вошедших в обиход детского чтения, - прежде всего, произведения народного творчества и классиков.

В детской, как и во всей литературе, представлены три главных рода - эпос, лирика и драма.

По содержанию эпические произведения детской литературы делятся на реалистические и фантастические. К реалистическим относятся разного рода рассказы о жизни детей и взрослых, рассказы о природе, посвящённые животным, охоте, рыбалке, лесу и т. д., для которых характерны подробные описания природы и простые сюжеты, обычно связанные с особенностями поведения разных животных. Часть реалистических произведений детской литературы - юмористические построенные в основном на комизме ситуаций(9).

К фантастическим произведениям относятся в первую очередь сказки, как авторские (Г. Х. Андерсена, С. Т. Аксакова, сказы П. П. Бажова и др.), так и народные. Жанр сказки, унаследованный из фольклора и развивавшийся в творчестве различных авторов, в современной литературе стал основой произведений в стиле фэнтези (напр., А. М. Волков, «Волшебник Изумрудного города», Дж. Роллинг, цикл о Гарри Поттере). Особенность фэнтези в том, что при сказочности сюжета эти произведения не стилизуются под фольклор, их персонажи говорят современным языком, зачастую даже являются обычными людьми, случайно оказавшимися в необычном, сказочном мире. Часто такие произведения выглядят абсолютно реалистическими, фантастичность создаётся одним штрихом.

На основе сказок и реалистических произведений создаются произведения притчевого типа, рассчитанные на то, что прочитавший их ребёнок сделает для себя какие-то нравственные выводы. Обычно это краткие, написанные лаконичным языком рассказы о детях, которые самостоятельно или с помощью взрослых находят выход из трудной ситуации и при этом развивают свои душевные качества. «Чарли и шоколадная фабрика» является одним из примеров этих произведений.

Определив понятие детской литературы и разобравшись в её особенностях, нужно понять что же такое речевая характеристика персонажа(9).

1.4 Способы характеристики персонажей в художественной литературе.

фонетическом уровне писатель использует различные виды организации речи: ритм, интонацию, аллитерацию и т.д., использует субстандартное произношение в речи своих героев для ощущения ситуаций, в которых находится персонаж.

Именно поэтому изучая характеристики персонажей, для получения более яркой картины, художественного образа, мы должны проследить их на разных уровнях.

1.5 Роальд Даль и его «Чарли и шоколадная фабрика».

Роальд Даль (англ. Roald Dahl, 13 сентября 1916 - 23 ноября 1990) - валлийский писатель, автор романов, сказок и новелл. Мастер парадоксального рассказа. Одна из его известных книг «Чарли и шоколадная фабрика» послужила сценарием для одноименного фильма (2005).

Роальд Даль родился в Кардиффе 13 сентября 1916 года. Его родители были норвежцами, сам Роальд назван в честь Руаля Амундсена, национального героя Норвегии в то время. В 1920 году, в возрасте 3 лет, он потерял свою старшую сестру, а затем и отца, в течение нескольких недель. После этого его мать решила переехать в Англию.

Роальд Даль родился в Кардиффе 13 сентября 1916 года. Его родители были норвежцами, сам Роальд назван в честь Руаля Амундсена, национального героя Норвегии в то время. В 1920 году, в возрасте 3 лет, он потерял свою старшую сестру, а затем и отца, в течение нескольких недель. После этого его мать решила переехать в Англию.

Он учился в пансионе для мальчиков, в университет решил не поступать и в 1933 году устроился на работу в компанию «Шелл». В двадцать лет он уехал в Танзанию. Во время Второй мировой войны он поступил на службу лётчиком-истребителем в Найроби (Кения).

После войны Даль целиком посвятил себя творчеству: писал рассказы, повести, пьесы, как для взрослых, так и для детей. Книгу «Джеймс и гигантский персик» (1966) Роальд Даль писал для своих детей и не собирался публиковать её, пока семья не уговорила его отнести рукопись в редакцию. После огромного успеха этой книги Даль продолжил писать детские книги (Чарли и шоколадная фабрика, Матильда).

Роальд Даль также написал две автобиографические книги «Мальчик» («Boy») о ранних годах жизни и «Полёты в одиночку» («Going solo») о его работе в Африке и участии во Второй мировой войне.

«Чарли и шоколадная фабрика» (1964) - сказочная повесть Роальда Даля о приключениях мальчика Чарли на шоколадной фабрике эксцентричного кондитера мистера Вонки.

Повесть впервые была опубликована в США, в 1964 г. в издательстве Alfred A. Knopf(англ.)русск., в Великобритании книга увидела свет в 1967 г. в издательстве George Allen & Unwin(англ.)русск.. Книга была дважды экранизирована: в 1971 г. и в 2005 г. В 1972 г. Роальд Даль написал продолжение повести - «Чарли и огромный стеклянный лифт» (англ. Charlie and the Great Glass Elevator)(13), и планировал создать третью книгу серии, но свой замысел не осуществил. Книга неоднократно издавалась на английском языке, переведена на многие языки. На русском языке повесть была впервые издана в 1991 году в переводе М. и Е. Барон (в издательстве «Радуга») и в пересказе С. Кибирского и Н. Матреницкой (в журнале «Пионер» и отдельной книгой), в дальнейшем неоднократно выходили другие переводы сказки.

Сюжет произведения.

Маленький мальчик Чарли Бакет (англ. Charlie Bucket) живёт в очень бедной семье: семь человек (мальчик, его родители, два дедушки и две бабушки) живут в маленьком домике на окраине города, из всей семьи только отец Чарли имеет работу: он закручивает пробки на тюбиках с зубной пастой. Семья не может позволить себе самого необходимого: в доме только одна кровать, на которой лежат четыре старика, семья живёт впроголодь, питается одной лишь капустой. Чарли очень любит шоколад, но получает его только раз в год, одну плитку на свой день рождения, в качестве подарка.

Эксцентричный шоколадный магнат мистер Вилли Вонка (англ. Willy Wonka), проведший в затворничестве десять лет на своей фабрике, объявляет, что хочет устроить розыгрыш пяти золотых билетов, которые позволят пяти детям побывать на его фабрике. После экскурсии каждый из них получит пожизненное обеспечение шоколадом, а один - будет награжден неким особенным призом.

Счастливчиками, нашедшими пять билетов, спрятанных под обёрткой шоколада, стали:

Август Глуп (англ. Austus Gloop) - жадный и прожорливый мальчик, «еда - его любимое занятие»;

Верука Солт (англ. Veruka Solt) - избалованная девочка из семьи владельца фабрики по переработке орехов, привыкла, чтобы все её требования немедленно исполнялись;

Виолетта Боригард (англ. Violet Beauregarde) - девочка, которая постоянно жует резинку, установила мировой рекорд - жуёт одну жевательную резинку в течение трёх месяцев;

Майк Тиви (англ. Mike Teavee) - мальчик, который с утра до ночи смотрит телевизор, любитель гангстерских боевиков;

Чарли Бакет - главный герой этой повести.

В экскурсии по фабрике кроме детей участвуют их родители: каждый ребёнок пришёл с матерью и отцом, кроме Чарли, которого сопровождает его дедушка Джо. В процессе посещения фабрики все дети, исключая Чарли, игнорируют предупреждения Вонки и оказываются жертвами своих пороков, попадая по очереди в различные ситуации, которые заставляют их покинуть фабрику.

В конце остается один Чарли, которому и достаётся главный приз - он становится помощником и наследником мистера Вилли Вонки. Остальные дети получают обещанное пожизненное обеспечение шоколадом.

Опубликованное произведение достаточно сильно отличается от первоначального замысла, оставшегося в черновиках. Рукописи, хранящиеся в британском музее Роальда Даля позволяют проследить, как изменялось содержание повести во время работы над ней(14).

Первоначальный вариант, датируемый работниками музея 1961 годом, был озаглавлен «Чарли и шоколадный мальчик» (англ. Charlie’s Chocolate Boy) и значительно отличается от опубликованной повести. В шоколадные батончики прячется десять «золотых билетов» еженедельно, так что мистер Вонка проводит экскурсию по фабрике каждую субботу. В этом черновом варианте главного героя зовут Чарли Бакет, имена остальных девяти детей, также и состав несчастий, с ними происшедших, отличаются от имён детей и от описаний происшествий в опубликованной книге.

Во время экскурсии Чарли Бакет прячется в «шоколадном мальчике», которого делают в «цехе пасхальных яиц». Шоколадную фигуру с Чарли внутри, доставляют в дом мистера Вонки, в качества подарка для Фреди Вонки, сына кондитера. В доме Вонки мальчик становится свидетелем ограбления и поднимает тревогу. В благодарность за помощь в поимке воров мистер Вонка дарит Чарли Бакету кондитерский магазин, «Шоколадную лавку Чарли» (англ. Charlie’s Chocolate Shop).

Во втором известном варианте повести число детей, путешествующих по фабрике, уменьшено до семи, включая Чарли Бакета. Рабочие фабрики описаны как «люди в белых халатах», после каждого происшествия с непослушным ребёнком некий голос декламирует соответствующие стихи.

Идеи не имеющего заголовка варианта 1962 года близки к окончательному варианту повести. Вонка распространяет только семь билетов единожды (а не еженедельно), что делает поиски билета более напряжёнными. Участники экскурсии и их характеристики перечислены на первой странице рукописи, помимо Чарли Бакета в число детей, посетивших фабрику, входят:

Август Глуп - прожорливый мальчик;

Марвин Прун (англ. Marvin Prune) - тщеславный мальчик, упомянут, но его приключение на фабрике не описано не в этом, не в последующих вариантах повести;

Хепиз Траут (англ. Herpes Trout) - мальчик, проводящий всё своё время перед телевизором, в опубликованной повести мальчик, страдающий телеманией, получит имя Майк Тиви;

Миранда Мери Паркер (англ. Miranda Mary Parker) - девочка, которой позволено делать всё, что ей хочется.

Верука Солт - избалованная девочка, получающая всё, что она пожелает;

Виолетта Бьюгард - девочка, которая постоянно жует жевательную резинку.

Таким образом, состав действующих лиц близок к окончательному.

На фабрике работают маленькие человечки, «випл-скрампеты» (англ. Whipple-Scrumpets), которые декламируют стихи после каждого происшествия.

Этот вариант не завершён, повествование заканчивается падением Августа Глупа в шоколадную реку. Даль продолжает историю в другой рукописи, которая получила название «Чарли и шоколадная фабрика». Марвин Прун исключается из числа героев. В конце повести Чарли становится помощником Вонки и его наследником.

В окончательном варианте повести число детей снова уменьшено, вместе с Чарли их осталось пятеро (исключена Миранда Паркер), работники фабрики получили своё привычное имя «умпа-лумпы».

Успех книги не был мгновенным: повесть впервые вышла в 1964 г. и в первый год был продано лишь 5000 экземпляров, но затем, в течение пяти лет, ежегодные продажи достигли 125000 экземпляров. «Чарли» стал книгой, которой Роальд Даль заявил о себе, как о выдающемся детском писателе.

Однако при том, что книга заслужила детскую любовь, отношение к ней взрослых читателей достаточно настороженным, после выхода повести в свет прозвучали негативные отзывы о сказке.Книга подвергалась критике за некорректное изображение чернокожих персонажей, что послужило причиной внесения изменений в повесть при её переиздании.

II. Практическая часть. Анализ персонажа произведения «Charile and the chocolate factory» Willy Wonka.

2.1 Анализ характеристики Willy Wonka персонажа «Charlie and the chocolate factory» на лексическом уровне.

Исследование характеристики персонажа на лексическом уровне даёт нам информацию о том, к какому социальному кругу персонаж относится, образован он или нет, если это диалог, то какие отношения складываются между говорящими. Также под словом лексика понимают совокупность слов того или иного языка, части языка или слов, которые знает тот или иной человек или группа людей. Лексика является центральной частью языка, именующей, формирующей и передающей знания об объектах реальной действительности. Лексический состав языка, подразделяется на стилистически окрашенные слова и нейтральные, при этом нейтральные подразделяются на общелитературные и общеразговорные, а стилистически окрашенные слова делятся на литературные и разговорные. Литературные, в свою очередь, делятся на архаизмы, иностранные слова, авторские неологизмы, термины и поэтические слова. Разговорные слова делятся на жаргонизмы, диалектизмы, авторские неологизмы, профессионализмы и сленг.

В моменте приветствия 4-х счастливчиков, Вилли Вонка обращается к каждому из них по разному.

"Augustus!"… "My dear boy, how good to see you! Delighted! Charmed! Overjoyed to have you with us! And these are your parents? How nice! Come in! Come in! That"s right! Step through the gates!"

«My dear Veruca! How do you do? What a pleasure this is! You do have an interesting name, don"t you? I always thought that a veruca was a sort of wart that you got on the sole of your foot! But I must be wrong, mustn"t I? How pretty you look in that lovely mink coat! I"m so glad you could come! Dear me, this is going to be such an exciting day! I do hope you enjoy it! I"m sure you will! I know you will! Your father? How are you, Mr Salt? And Mrs Salt? Overjoyed to see you! Yes, the ticket is quite in order! Please go in!»

Charlie!" cried Mr Wonka. "Well, well, well! So there you are! You"re the one who found your ticket only yesterday, aren"t you? Yes, yes. I read all about it in this morning"s papers! Just in time, my dear boy! I"m so glad! So happy for you! And this? Your grandfather? Delighted to meet you, sir! Overjoyed! Enraptured! Enchanted! All right! Excellent! Is everybody in now? Five children? Yes! Good! Now will you please follow me! Our tour is about to begin! But do keep together! Please don"t wander off by yourselves! I shouldn"t like to lose any of you at this stage of the proceedings! Oh, dear me, no!"

Восклицания: "My dear boy, how good to see you! Delighted! Charmed! Overjoyed to have you with us!-показывают нам может быть даже немного преувеличенную радость от встречи с толстяком Августусом Глупом.

How nice! Come in! Come in! - дают понять, что он довольно гостеприимный человек.

Вопрос- «How do you do?» задаётся лишь для приличия, и так не дождавшись ответа Вилли засыпает гостей словами: «What a pleasure this is! ... You do have an interesting name, don"t you? How pretty you look in that lovely mink coat! I"m so glad you could come! Dear me, this is going to be such an exciting day! I do hope you enjoy it! I"m sure you will! »

Далее рассказывая про «Шоколадную комнату» мистер Вонка говорит: «"There!’It"s all chocolate! Every drop of that river is hot melted chocolate of the finest quality. The very finest quality. There"s enough chocolate in there to fill every bathtub in the entire country! And all the swimming pools as well! Isn"t it terrific? And just look at my pipes! They suck up the chocolate and carry it away to all the other rooms in the factory where it is needed! Thousands of gallons an hour, my dear children! Thousands and thousands of gallons!"

"The waterfall is most important! It mixes the chocolate! It churns it up! It pounds it and beats it! It makes it light and frothy! No other factory in the world mixes its chocolate by waterfall! But it"s the only way to do it properly! The only way! And do you like my trees? And my lovely bushes? Don"t you think they look pretty? I told you I hated ugliness! And of course they are all eatable! All made of something different and delicious! And do you like my meadows? Do you like my grass and my buttercups? The grass you are standing on, my dear little ones, is made of a new kind of soft, minty sugar that I"ve just invented! I call it swudge! Try a blade! Please do! It"s delectable!"

Говоря «Every drop of that river is hot melted chocolate of the finest quality.» он подчёркивает свой профессионализм.

«There"s enough chocolate in there to fill every bathtub in the entire country! And all the swimming pools as well! » фраза даёт нам понять, что он знаток своего дела.

«And just look at my pipes! They suck up the chocolate and carry it away to all the other rooms in the factory where it is needed! Thousands of gallons an hour, my dear children! Thousands and thousands of gallons! »-показывает, что на самом деле мистер Вонка не понаслышке знает, что и как работает на его фабрике.

«The waterfall is most important! It mixes the chocolate! It churns it up! It pounds it and beats it! It makes it light and frothy! No other factory in the world mixes its chocolate by waterfall! »-лишь доказывает читателю, что герой немного странный, но гениальный. И именно это вызывает интерес и трогает детское воображение- водопад, взбивающий шоколад.

Рассказывая о Лумпаландии (Loompaland)«Nothing but thick jungles infested by the most dangerous beasts in the world – hornswogglers and snozzwangers and those terrible wicked whangdoodles. A whangdoodle would eat ten Oompa-Loompas for breakfast and come galloping back for a second helping. » мистер Вонка рассказывает о своих приключениях, путешествиях и это характеризует его как человека смелого.

Слова hornswogglers, snozzwangers, whangdoodles, в русском переводе-

тигророги, бронетамы и жуткими свирепыми дракомоты, создают впечатление чего-то неизведанного, известного только одному мистеру Вонке.

2.2. Анализ характеристики Willy Wonka персонажа «Charlie and the chocolate factory» на синтаксическом уровне.

Рассматривая характеристику персонажа, необходимо обращать внимание на построение им предложений то есть не синтаксис. Синтаксическая стилистика изучает изменение порядка слов, фигуры речи. Изучает стилистические функции абзаца, то есть рассматривает структуры, большие по размеру, чем предложения.

Don"t lose your heads! Don"t get over-excited! Keep very calm!"-предложения построены в повелительном наколенении, это говорит нам о том,что мистер Вонка-хозяин своей фабрики и что именно он там главный. И дальше в тексте очень много указаний, так как нельзя назвать и приказами.

Try a buttercup! ...

Please do not lick the boat with your tongue! ...

Don"t touch! …And don"t knock anything over! ...

В основном персонаж говорит локонично:

«All right, stop here for a moment and catch your breath, and take a peek through the glass panel of this door. But don"t go in! Whatever you do, don"t go into THE NUT ROOM! If you go in, you"ll disturb the squirrels!»

«Oompa-Loompas can"t get walnuts out of walnut shells in one piece. They always break them in two. Nobody except squirrels can get walnuts whole out of walnut shells every time. It is extremely difficult.»

Это придаёт образу деловую окраску, несмотря на то, что он абсолютный нелюдим, у него есть своё дело - шоколадная фабрика, свои подчинённые - Умпа Лумпы, значит и разговаривает он как серьёзный человек, хотя и горит порой абсолютно не понятные вещи.

2.3. Анализ характеристики Willy Wonka персонажа «Charlie and the chocolate factory» на фонетическом уровне.

Для того чтобы понять как, с какой интонацией и произношением говорит персонаж, необходимо обратиться в фонетической стилистике.

Фонетические средства подразделяются на исполнительские (поддающиеся варьированию) и авторские(15). Фонетическими средствами является интонация, ритм, тембр, звукоподражание и многие другие.

Фонетические средства выражаются в художественных текстах графически, то есть при помощи знаков препинания и выделения слов жирным шрифтом или курсивом.

В речи мистера Вонки очень много восклицаний:

«We shall have to make the next part of the journey by boat!»

«This is my private yacht!" cried Mr Wonka, beaming with pleasure. "I made her by hollowing out an enormous boiled sweet! Isn"t she beautiful! See how she comes cutting through the river!»

«Oh, don"t worry about them! " cried Mr Wonka. They"re always laughing! They think everything"s a colossal joke! Jump into the boat, all of you! Come on! Hurry up! »

Всю книгу он находится в полном восторге от происходящего, ведь только он знает что за главный приз, ведь только он знает что ждёт детей в следующий момент. Он как большой ребёнок в предвкушении конца, ведь единственное чего он не знает, так это кто выиграет приз, и это его сильно волнует. К тому же все восклицания подчёркивают то, что он всё же очень необычный человек так как это придаёт его речи, отличную от нормальной интонацию.

«Oh, don"t worry about them ! » слово them выделено курсивом, так как герой подчёркивает то, что беспокоится именно об Умпа-Лумпах на не стоит,но при этом не успокаивает наше волнение по поводу Августа, которого унесла в неизвестном направлении шоколадная труба.

Отвечая на вопрос Чарли: « But will she still be blue all over? » мистер Вонка говорит « She"ll be purple » обращая внимание не на то, что девочка стала похожа на чернику, а на то, что черника не голубая, а фиолетовая.

Очень часто в речи мистера Вонки курсивом выделено слово « please» например: « No, arguments, please ! » « Please, don’t wander off by yourselves!». Акцент именно на этом слове даёт нам понять, что хоть он и вежливый человек, но просит о чём-то с натяжкой и что даже его просьбы смахивают не указания. И так помня о том, что мистер Вонка многие года жил на фабрике не общаясь с людьми, он просто мог забывать говорить «пожалуйста» и поэтому это слово получалось у него с натяжкой.

В моменте приветствия детей, он как бы даёт нам понять что у него есть свой план событий: «Dear me, this is going to be such an exciting day! I do hope you enjoy it! I"m sure you will ! I know you will! »

Слова, выделенные курсивом так и подсказывают читателю о том, что мистер Вонка что-то затеял, и что каждый из детей либо получит урок, либо получит по заслугам.

2.4 Анализ характеристики Вилли Вонки персонажа «Charlie and the chocolate factory» на функциональном уровне.

Стилистика изучает взаимодействие прямых и переносных значений слов при создании художественных образов.

Структурный раздел стилистики, изучающий общие и частные закономерности организации языковых единиц, подчиняющихся известному идейно-содержательному, функциональному, композиционно-структурному единству, каким представляется текст

Тропы - лексические изобразительно-выразительные средства, в которых слово или словосочетание употребляется в переносном значении.

В рассказе Вилли Вонки о Умпаландии: « And they were living on green caterpillars , and the caterpillars tasted revolting, and the Oompa-Loompas spent every moment of their days climbing through the treetops looking for other things to mash up with the caterpillars to make them taste better - red beetles, for instance, and eucalyptus leaves, and the bark of the bong-bong tree, all of them beastly, but not quite so beastly as the caterpillars . Poor little Oompa-Loompas! »

используется повтор слова гусеница, дабы подчеркнуть своё отвращение к этим созданиям и дать понять насколько же бедные Умпа-Лумпы.

В моменте, когда герои плывут по шоколадной реке и Виолетта спрашивает мистера Вонку «How can they see where they"re going?», мистер Вонка заливается смехом и напевает:

«There"s no earthly way of knowing

Which direction they are going!

There"s no knowing where they"re rowing,

Or which way the river"s flowing!

Not a speck of light is showing,

So the danger must be growing,

For the rowers keep on rowing,

And they"re certainly not showing

Any signs that they are slowing …»

В этой песенке используется повтор окончаний так называемое единоокончание или эпифора. И эта песенка показывает нам, что Вилли Вонка, часто уходит от прямого ответа, он просто слишком много времени проводит с Умпа-Лумпами, которые по его же словам обожают сочинять песни.

«This is the nerve centre of the whole factory, the heart of the whole business! And it’s beautiful» такое описание даёт Вилли Вонка шоколадному цеху и использует в речи метафору «the nerve centre of the whole factory» и «the heart of the whole business» как бы придавая именно этому цеху самое главное значение.

2.5 Общая характеристика персонажа Willy Wonka .

На протяжении всей сказки, Вилли Вонка предстаёт перед читателями абсолютно неординарным человеком. Его манера разговора, интонации- всё представляется нам немного странным, так как в основном это сплошные восклицания, но вполне объяснимым если задуматься. Ведь понятно что, если человек жил в окружении своих подчинённых, к которым относился очень даже хорошо и знал их лучше, чем кого-либо их привычки, уважал их просьбы: «… they got here safely. They are wonderful workers. They love dancing and singing. They still wear the same kind of clothes they wore in the jungle. They insist upon that. The men, as you can see for yourselves across the river, wear only deerskins. The women wear leaves, and the children wear nothing at all. The women use fresh leaves every day. They like jokes. »

С первого момента герой завораживает своими радостными обращениями к детям, но становится ясно, что всё не с проста, и именно это и захватывает интерес читателя до конца книги.

И как бы он ни старался быть вежливым и казать абсолютно непринуждённым всё же речь Вилли Вонки выдаёт покрывает его оттенком странности. Ведь не отвечает на вопросы прямо, делает акценты на том, что у него в голове. Это придаёт герою задор становится ясно что всё же он не так-то просто каким кажется на первый взгляд.

Вилли Вонка чрезмерно говорливый, но искренне радуется своим гостям. Впрочем, он ненароком может и обидеть человека некстати вырвавшимся словом - он достаточно бесцеремонен. В других случаях, наоборот, он весьма галантен. Человек он, видимо, непоследовательный и легкомысленный. Мистер Вонка не выносит критики в свой адрес - даже справедливой, и очень не любит, когда кто-то тянет время или задаёт вопросы, кажущиеся ему неуместными, что позволяет судить об эгоизме.

Вилли Вонка до безумия влюблён в свою фабрику. Когда один из детей, Август Глуп, помешал процессу изготовления шоколада и попал в отводную трубу, у Вилли Вонки проявилось довольно садистское чувство юмора - впрочем, он тут же уверяет родителей обжоры, что с их сыном не произойдет ничего страшного. Но чем дальше, тем более неясной становится судьба наказанных детей - девочка, превратившаяся в чернику, по словам Вонки, рискует на всю жизнь остаться фиолетовой, а другой девочке, Веруке, даже грозит быть сожженой заживо в печи мусоропровода, которая, «может быть, сегодня не работает». Впрочем, все остаются живы, хотя двоим повезло меньше всего, Виолетте-чернике и Майку Тиви, которого сначала уменьшили, а потом растянули в длину.

III. Заключение.

Вот мы и подошли к заключительной части исследования - подведению итогов.

Речевые характеристики персонажей - это характеристики персонажей с точки зрения их языка. Рассмотреть особенности можно на разных уровнях. Это помогает увидеть особенности самих персонажей, которые создают художественные образы. Помогают сделать образ насыщенным стилистические средства, так как дают образу дополнительные оттенки. Отсюда можно сделать вывод: речевые характеристики персонажей текста - это характеристики образов, которые были созданы автором, это ключи к разгадке смысла произведения, который в детской литературе может быть скрыт самым витиеватым образом.

Роальд Даль создал ярчайшие образы героев, выдумал новые страны (Умпаландия), новые народы (Умпа-Лумпы). Придумал героя (Вилли Вонка), который как дед мороз хороших детей поощряет, плохих наказывает. И этот персонаж является одним из любимых детских героев нашего времени.

Исследуя функциональный уровень произведения, мы выявили, что автор использует такие стилистические средства как повторы такие как лексический повтор, эпифора, а так же в книге можно найти метафоры.

С теоретической стороны ценность данной работы состоит в том, что в работе собраны не только теоретические обоснования некоторых выразительных средств и стилистических приёмов, а также содержатся исторические факты, касающиеся самого автора и его книги, содержится определение понятия и особенностей художественного текста и находится определение речевой характеристики персонажей художественного текста, описанные некоторые особенности детской литературы.

С практической же стороны значимость работы заключается в том, что эта работа является одним из примеров анализа художественного текста, а также в развитии разных видов мышления, которое, происходит во время анализа литературного произведения на разных уровнях.

В завершении нашей исследовательской работы мы можем сделать вывод о наибольшей важности и значении изучения речевой характеристики персонажей для общего понимания темы и идеи художественного произведения.

V. Список литературы.

Валгина Н.С. Теория текста. М.: Логос, 2003. - 208с.

Васильева А.Н. Художественная речь. - М., 1983.

Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. - М., 1978. - С.288297(http://www.philology.ru/linguistics1/vinogradov-78.htm)

Лотман Ю.М. Структура художественного текста./ http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/Lotman/_Index.php

Роальд Д. Чарли и шоколадная фабрика. М.: Радуга, 1991-180с.

Roald Dahl. Charlie and the chocolate factory. UK 2009

http://ru.wikipedia.org/wiki/Лексика

http://www.ruthenia.ru/lotman/papers/sht/3.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/

http://slovari.yandex.ru/понятие%20художественного%20образа/БСЭ/Художественный%20образ/

http://revolution.allbest.ru/ethics/00151863.html

http://lib.rus.ec/a/2212

http://ru.wikipedia.org/wiki/Чарли_и_шоколадная_фабрика_(книга)

http://www.roalddahlmuseum.org/uploads/Charlie%20and%20the%20Chocolate%20fact.pdf

http://www.durov.com/study/shpory_po_stilistike-605.doc

VI. Приложение

Тексты глав, которые помогли при анализе персонажа Willy Wonka.

Как известно, основными компонентами произведения художественной литературы являются авторская речь и речь персонажа. Речь персонажа придает движение не только повествованию, но и характеризует персонажа, что позволяет говорить о его речевой характеристике. Речевая характеристика - это "особый подбор слов, выражений, оборотов речи и т.д. как средство художественного изображения действующих лиц литературного произведения".

В отличие от речевого портрета, авторская речь представляет собой "части литературного произведения, в которых автор обращается к читателю от себя, а не через посредство речевых хап рактеристик выводимых персонажей". Однако не всегда автор непосредственно от себя, прямо обращается к читателю. Он может обращаться к нему и через рассказчика. Введение фигуры рассказчика, заменяющего собственно автора, широко распространилось в художественной прозе начиная со второй половины XIX в. Обращаясь к читателю через рассказчика, автор уже исходит из его взглядов и миропонимания, из его отношения к объективной действительности. Если автор знает все обо всех своих персонажах, то рассказчик ограничен возможностями своих личных контактов и своего личного наблюдения. Так же, как и каждый другой очевидец, он знает только то, что видит сам или что ему рассказывают - может быть, с искажением истины - другие. Внутренние механизмы всех действий, всех поступков героев ему недоступны.

Речь персонажа может быть представлена в двух видах: произнесенной (прямая речь) и непроизнесенной (внутренняя речь).

Первая играет существенную роль не только в характеристике персонажа, но и в движении сюжета. Вторая -ставит целью мотивировку действий и поступков героев, вскрывает их причинно-следственные связи и служит важным средством раскрытия внутреннего мира персонажей. В отличие от прямой речи, внутренняя речь персонажа не имеет адресата и не участвует в коммуникативном акте, что делает её непонятной для постороннего. Сделать её понятной может только писатель, вводя читателя в чужой внутренний мир. Невмешательство автора во внутреннюю речь персонажа приводит к тому, что она становится все менее и менее понятной читателю и превращается в "поток сознания". Внутренняя речь помимо потока сознания имеет и другие формы проявления. Наиболее распространенная из них - внутренний монолог.

Авторская речь и речь персонажа создают целостное и неповторимое произведение словесно-художественного творчества, авторская речь в романе тесно переплетается с речью персонажа, в то время как в драме она выступает в качестве лингвопоэтически инородного дополнения к речевым портретам действующих лиц.

Способ подачи информации в тексте в некоторых случаях является одним из ключей к пониманию отношения автора к описываемым событиям, а используемые стилистические, лексические и синтаксические средства составляют индивидуальный стиль автора. Они создают так называемую образную атмосферу, которая делает произведение уникальным, а работы автора узнаваемыми, даже в том случае, когда они принадлежат к различным функциональным стилям. По словам исследователя Ю. С. Черняковой, благодаря индивидуальному стилю автора в художественном тексте модальность, авторская позиция и стилистическая окраска проявляются наиболее ярко. Внимания заслуживает определение индивидуального стиля автора, данное В. В. Виноградовым, который определяет его как «систему индивидуально-эстетического использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения». Манера изложения и способ подачи информации почти всегда несут в себе элементы оценочности и помогают выражать авторскую позицию по отношению к описываемым событиям.

Понятие «стиль». Почерк-манера-стиль.

В литературоведении доминирует другой подход к пониманию стиля. Стиль – это, по мысли многих теоретиков (В. В. Виноградова, Г. Н. Поспелова, А. В. Чичерина, А. Н. Соколова и др.), «содержательность формы». Другими словами, говоря о стиле, мы имеем в виду не только формальные особенности, но и то, что скрыто за этими особенностями, план содержания.

Стиль начинает проявляться на минимальных участках текста. Потенциально он заложен в каждом отдельном слове, однако в реальности отдельное слово стилевой информации практически не несет. В языке слово может иметь стилевую коннотацию (скажем, «голова» и «башка» именно стилевой коннотацией и отличаются), но информация об авторском стиле, о стиле эпохи и т. д. в отдельном слове пренебрежительно мала. Если только речь не идет о каком-то характерном авторском неологизме.

А вот на уровне фразы стиль уже может отчетливо себя проявить. Проявления эти будут тем отчетливей, чем выше стилевая плотность текста. Дело в том, что любой текст содержит некоторый излишек знаков по отношению к тому, что необходимо для понимания. В теории информации это называется «избыточной информацией». Средний стилистически нейтральный текст содержит, как правило, около 50% этого излишка

Но художественный текст, особенно поэтический, чрезвычайно информативен. Избыточная информация в нем очень невелика.

Естественно, чем выше плотность текста, тем меньший фрагмент нам нужен, чтобы почувствовать приметы авторского стиля, стиля эпохи и т. д. Именно поэтому мы часто говорим: «Блок виден уже в первых двух строках…»

Итак, фрагмент текста уже несет стилевую информацию. Чем больше текстов перед нами, тем эта информация становится отчетливее и обширнее. Фрагмент романа Булгакова «Мастер и Маргарита» уже несет в себе информацию об авторском стиле, но гораздо более смутную, чем текст романа целиком. Все творчество Булгакова эту информацию конкретизирует еще больше.

Теперь подведем промежуточные итоги. Итак, стиль – это манера письма, способ проявленности содержания, содержательная форма . Стиль обладает голографичностью , то есть каждый фрагмент текста несет информацию о более абстрактных стилевых уровнях. Вместе с тем стиль – понятие системное , все стилевые элементы связаны друг с другом. Нарушение принципа системности сразу ощутится как стилевой изъян. Чем выше стилевая плотность, тем опаснее для произведения стилевая неточность. Скажем, одно неудачное или неуместное слово в рассказе еще не грозит гибелью всему произведению, хотя и вызовет отторжение у читателя, а вот стихотворение может «погибнуть» из-за одной неточности. Представьте, например, что в пушкинском «Я вас любил» мы встретили бы грубое бранное слово – исчезнет весь гипноз текста. И дело не в том, что бранное слово в любовной лирике невозможно, оно может быть даже очень уместным (например, в некоторых стихах Маяковского или Есенина), но оно возможно в другой стилевой системе, построенной иначе, чем шедевр Пушкина.

Говоря о стиле, мы имеем в виду несколько уровней:

Во-первых, можно проводить стилевой анализ фрагмента текста .

Во-вторых, стилевым единством обладает любое произведение , каким бы сложным это единство ни было.

В-третьих, корректно говорить о стиле автора – единстве, определяемом особенностями мировоззрения и эстетическими предпочтениями писателя.

В-четвертых, принято говорить о стиле направления , отражающем общие эстетические установки многих художников. Например, можно говорить о стиле романтизма, стиле символизма и так далее.

В-пятых, существует национальный стиль, отражающий особенности того или иного национального менталитета. Национальный стиль проявляется на всех уровнях стилевой системы: в словах, в жанрах, в позициях авторов и т. д.

Наконец, существует стиль эпохи – очевидно, наиболее абстрактный уровень стилевого единства.(стиль Античности, Средневековья, Возрождения и т. п.)

Также один и тот же автор в разных жанрах может существенно отличаться «сам от себя». Авторский индивидуальный стиль (как сейчас модно говорить, идиостиль , или идиолект ) Шекспира заметно различается в сонетах и в трагедиях.

Отношения между стилем и манерой пытался выяснить Гегель В его эстетике «манера» - это сугубо индивидуальное, оказывается во внешней форме, в фиксации случайных мыслей, в своевольном отклонении от и истины, здравого смысла Гегель различает "голую манеру" и оригинальность (стиль).

Франко считал, что о манере можно говорить при недостаточной индивидуальной выразительности стиля.

Понятие «литературный процесс» и его трактовки.

Чтобы понять, что такое литературный процесс, необходимо:

1. Необходимо установить связи между литературой и социально-историческим процессом. Литература, разумеется, связана с историей, с жизнью общества, она ее в какой-то степени отражает, однако не является ни копией, ни зеркалом. В какие-то моменты на уровне образов и тематики происходит сближение с исторической реальностью, в какие-то, напротив, литература отдаляется от нее. Понять логику этого «притяжения-отталкивания» и найти переходные звенья, связывающие исторический и литературный процессы – задача чрезвычайно сложная и едва ли имеющая окончательное решение.

2. Кроме «внешних» связей, то есть связей с историей, психологией и т. д., литература имеет и систему внутренних связей , то есть постоянно соотносит себя со своей собственной историей. Ни один писатель ни одной эпохи никогда не начинает писать «с чистого листа», он всегда сознательно или бессознательно учитывает опыт своих предшественников. Он пишет определенным жанром, в котором аккумулирован многовековой литературный опыт (не случайно М. М. Бахтин называл жанр «памятью литературы»), он ищет наиболее близкий себе род литературы (эпос, лирика, драма) и поневоле учитывает законы, принятые для этого рода. Из всего этого складываются внутренние законы развития литературного процесса, которые напрямую с социально-исторической ситуацией не соотносятся

Поэтому понятие «литературный процесс» включает в себя становление родовых, жанровых и стилевых традиций.

3. Литературный процесс можно рассматривать и еще с одной точки зрения: как процесс формирования, развития и смены художественных стилей . Тут встает целый ряд вопросов: как и почему возникают стили, какое влияние они оказывают на дальнейшее развитие культуры, как формируется и насколько важен для развития литературного процесса индивидуальный стиль, каковы стилевые доминанты определенной эпохи и т. д.

Традиция и новаторство – важнейшие составляющие литературного процесса. Нет ни одного великого произведения литературы, которое бы не было связано тысячами нитей с контекстом мировой культуры, но точно так же невозможно представить значительное эстетическое явление, не обогатившее мировую литературу чем-то своим. Поэтому традиция и новаторство – это оборотные стороны одной медали: подлинная традиция всегда предполагает новаторство, а новаторство возможно лишь на фоне традиции.

Одна из центральный идей Бахтина, имеющая прямое отношение к проблеме традиции и новаторства, – идея мировой культуры как диалогического пространства , в котором разные произведения и даже разные эпохи постоянно перекликаются, дополняют и раскрывают друг друга. Античные авторы предопределяют современную культуру, но и современная эпоха позволяет открыть в гениальных творениях древности те смыслы, которые в те времена не были видны и не сознавались.

Во-вторых , говоря о традиции, нужно помнить, что она проявляется на разных уровнях. Остановимся на этом чуть подробнее.

Традиция темы предполагает, что автор, определяя тематический спектр своего произведения, постоянно соотносит свое решение с теми, которые уже найдены культурой. Скажем, тема правды Христовой, утвержденной его страданиями и смертью, находит тысячи художественных решений, учитывающих друг друга и полемизирующих друг с другом. Достаточно вспомнить роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», чтобы почувствовать, что автор одновременно продолжает и нарушает (или развивает) сложившуюся традицию

Традиция образа (характера). Традиция образа или ее вариант, традиция характера, предполагает учет уже накопленных культурой решений относительно того или иного характера. Иногда она проявляется непосредственно, чаще всего в этом случае какой-то известный образ становится эмблематичным, оттеняет характер героя. Так, Н. С. Лесков, определяя свою героиню Катерину Львовну как «Леди Макбет Мценского уезда», сразу создает шекспировский фон, на котором героиня выглядит иначе: трагичнее и масштабнее.

Традиция жанра – одна из самых мощных в мировой культуре. Жанр представляет собой найденные и усвоенные литературой формы авторского самовыражения. Жанр фиксирует и особенности повествования, и – во многих случаях – тематику, и виды пафоса, и особенности конфликтов, и т. д. Поэтому выбранный жанр всегда является в какой-то степени обязывающим. Скажем, поэт, пишущий оду, поневоле оказывается в недрах тысячелетней традиции этого жанра. Хотя между одами М. В. Ломоносова и, например, «Одой революции» В. Маяковского огромное расстояние, многие общие черты, продиктованные традицией жанра, бросаются в глаза.

Национальная традиция связана с принятой в той или иной культуре системой ценностей: этических, эстетических, исторических и т. п. Как правило, художник впитывает мировую культуру через национальную, обратный путь практически невозможен. Русский писатель открыт мировому культурному опыту, но этот опыт преломляется через культурный опыт нации. Это хорошо отразил М. Ю. Лермонтов в «Нет, я не Байрон, я другой…».

Традиция художественных приемов объединяет лексические, синтаксические, ритмические, сюжетно-композиционные и т. д. приемы построения текста. Во многих случаях традиция приемов бросается в глаза, например, поэт, пишущий «лесенкой», сразу окажется в русле традиции Маяковского. В других случаях она менее узнаваема, однако любое произведение так или иначе использует уже найденные художественные приемы

Стилевая традиция в каком-то смысле синтезирует все изложенные выше возможности. Стиль как раз и складывается из образно-тематического, жанрового и т. д. единства. Здесь можно говорить об авторских традициях (например, о пушкинской или некрасовской) или о традиции определенных направлений или даже эпох (например, о традициях античности в культуре классицизма, о романтической традиции в современной поэзии и т. д.).

Жанр и его трактовки (типологическая общность, авторская «концепция мира», тип коммуникации и т.д.).

В соответствии с этимологией слова (от франц. genre – род, вид), называют так литературные роды: эпос, лирику, драму. Другие под этим термином подразумевают литературные виды, на которые делится род (роман, повесть, рассказ и т. д.). Это понимание является самым распространенным. Несмотря на различия в конкретном понимании термина, под жанром понимается повторяющееся во многих произведениях на протяжении истории развития литературы единство композиционной структуры, обусловленной своеобразием отражаемых явлений действительности и характером отношения к ним художника. Теория жанра - одна из наиболее значимых областей теоретической разработки истории литературы.

Наиболее ранним, и в то же время - основным вплоть до сегодняшнего дня, трудом является «Поэтика» Аристотеля. Авторитет этого текста велик и по сей день. Однако каждая историческая эпоха накладывала отпечаток на систему жанров, каждый раз организовывая их по новому принципу. Анализ литературоведческих работ показал, что концепция литературных жанров не исчезла вовсе, но претерпела серьезные изменения, и в понимании жанра наука не выработала общепринятой точки зрения: содержание понятия непрерывно изменяется и усложняется. М.В. Ломоносов своими трудами по риторике и поэ- тике заложил основы отечественной академической теории словесности. Автор «Риторики» руководствовался жанрово-родовым принципом дифференцированного употребления родного языка. Соотнося высокий, средний и низкий стили речи с литературными жанрами классицизма, Ломоносов разработал теоретическую поэтику этих жанров. Следует особо отметить вклад отечественных ученых 1920–1930-х годов в разработку теории жанров («социологическая школа»: В. Фриче, А. Цейтлин, М. Юнович; «формальная школа»: Ю. Тынянов, В. Шклов- ский). Принципиальное значение имело расхождение в 1920-е годы позиций Ю. Н. Тынянова и М. М. Бахтина по вопросу о жанрах. Ю.Н. Тынянов отстаивал представление о сменяемости всей системы жанров при смене исторических эпох, подчеркивал индивидуальность жанровых структур в творчестве различных писателей, М.М. Бахтин считал, что жанр - наиболее устойчивая совокупность способов коллективной ориентацией с установкой на завершение; история литературы - это история жанров

О жанре, как одном из ключевых теоретико-литературоведческих понятий, писал М.М. Бахтин. . Только с помощью анализа жанровых особенностей художественного текста можно в полной мере постичь суть авторской позиции. К канони- ческим жанрам он причисляет эпос, новеллу, повесть, притчу, фарс, мистерию, трагедию, комедию, оду, эпо- пею, послание и идиллию. К неканоническим относят роман, рассказ и драму.

При анализе литературного произведения жанр проявляет личность писателя. Вопрос о выборе писателем того или иного жанра для изображения действительности всегда оказывается проблемным. Постижение авторской концепции усиливает эстетическое и мировоззренческое влияние произведения, формирует достоверные критерии собственных оценочных суждений. Синтез накопленных впечатлений и наблюдений приводит к появлению своей точки зрения на жанровое определение произведения; изучение художественных произведений в их жанровой специфике способствует соединению авторской позиции и читательского восприятия текста; представление о жанре должно стать действенным в сознании, позволяя находить точки соприкосновения между художественным произведением, авторским замыслом и личным читательским опытом. Своеобразие жанра обнаруживается не только в следовании литературным традициям, но и в особенностях творческой манеры каждого писателя. Единство жанровых признаков отчетливее проявляется при соотнесении анализируемого произведения с другими произведениями этого или иного автора, написанными в том же жанре; первоначальное осмысление жанра является только отправной и опорной точкой на начальном этапе освоения понятия. Развитие представлений о жанре литературного произведения происходит при многократном обращении читателя к разнообразному литературному материалу, в ходе которого не только усваивают определение жанра, но и осознают наиболее характерные существенные признаки его, связывая особенности жанра с представлениями об основных композиционных, языковых и идейно-тематических признаках произведения. Жанр литературного произведения определяется на основе нескольких принципов: принадлежности произведения к тому или иному роду литературы; преобладающего эстетического пафоса (сатирического, комического, трагического, патетического и проч.); объема произведения и способа построения образа (символика, аллегория, документальность и т. д.). Эта модель основывается на следующих литературоведческих и методических принципах: принцип родового соответствия произведения; принцип исторического подхода к изучению жанров; принцип выявления типологических, исторически устойчивых факторов и особенностей произведения; принцип жанровой обусловленности авторской позиции; принцип ориентации на читателя при изучении литературных жанров; принцип постепенного и поэтапного усвоения понятия; принцип сравнения; принцип соответствия форм, методов и приемов анализа жанровой природе произведения; принцип наглядности. Итак, под жанром часто понимают «роды поэтических произведений - лирику, эпос и драму. Несмотря на этимологически правильный перевод французского понятия (genre - род), ему должно быть придано гораздо более узкое значение - конкретной и частной модификации поэтического рода

Эпос

Чтобы убедиться в этом, нужно задуматься, как организовано произведение с точки зрения повествования. Рассмотрим разные способы организации произведения с точки зрения особенностей выражения авторской позиции.

Повествователь. Повествование построено по нормам литературной речи, ведется от третьего лица. Повествование выдержано, в основном, в нейтральном стиле, а речевая манера не акцентирована. Автор не персонифицирован (то есть это не персона, не конкретный человек, это некая абстракция). В этом случае можно с наибольшей вероятностью предполагать, что по своей манере мышления и речи, по своему отношению к действительности повествователь максимально близок к автору. Такая форма дает, с одной стороны, большие возможности. Автор не только знает и видит все то, что знает и видит каждый герой в отдельности и все герои вместе, но и больше их, причем он видит и знает нечто такое, что им принципиально недоступно. Нейтральный, абстрактный автор вездесущ. Он может изобразить, к примеру, поле Бородинского сражения с высоты птичьего полета, как это делает Толстой. Он может увидеть, что герой делает в то время, когда он находится наедине с самим собой. Он может рассказать нам о чувствах героя, передать его внутренний монолог. Он знает, чем закончилась рассказываемая история и что ей предшествовало. Но он проигрывает другим формам выражения авторского сознания в эмоциональности.

Личный повествователь. Повествование ведется от первого лица. Автор персонифицирован, но почти не выделен стилистически, т.е. произведение написано правильной речью, без индивидуальных особенностей. Таким образом написаны, например, «Записки охотника» И.С. Тургенева. Эти рассказы изложены от имени охотника, который ходит по лесам и селениям, знакомится с разными людьми, пересказывает нам истории их жизни. Такой повествователь более ограничен в своих возможностях. Он человек – он не может моментально вознестись над землей или проникнуть в мысли героя, он не может написать «а в это самое время в другом городе…» - он может знать только то, что может знать обычный человек, наблюдая ситуацию с какой-то одной точки зрения, под каким-то одним ракурсом. С другой стороны, эта форма повествования вызывает большее доверие у читателя, она более эмоциональна.

Рассказчик. Повествование ведется от первого лица. Герой, от имени которого ведется повествование, как правило, сам является участником событий. Он не просто повествователь – он объект изображения. В этом случае рассказчик бывает ярко выражен стилистически – у него необычная манера говорить, повествование ориентировно на устную речь.

Особым способом передачи чужой речи или мысли является несобственно-прямая речь . Этот приём был введён в русскую литературу А.С. Пушкиным и получил широкое развитие в художественной литературе.

Несобственно-прямая речь сохраняет полностью или частично лексические, стилистические и грамматические особенности речи говорящего лица, но синтаксически она не выделяется из авторской речи (сливается с ней).

В косвенной речи структура сложноподчинённого предложения, наличие в главном предложении глаголов речи или мысли отчётливо показывают, что автор выступает здесь только как передатчик чужой речи, чужих мыслей. Несобственно-прямая речь слита с авторской в одно целое: в несобственно-прямой речи автор, по существу, не передаёт речи или мыслей своего персонажа, а говорит или думает за него.

Несобственно-прямая речь принадлежит автору, все местоимения и формы лица глагола оформлены в ней с точки зрения автора (как и в косвенной речи), но в то же время она имеет яркие лексические, синтаксические и стилистические особенности прямой речи:

Лирика

Применительно к лирике говорят о различных формах проявления в ней авторского, субъективного, личностного начала, которое достигает именно в лирике предельной концентрации (по сравнению с эпосом и драмой, которые традиционно считают – и по праву – более «объективными» родами литературы). Центральным и наиболее часто употребляемым остается термин «лирический герой», хотя у него есть свои определенные границы и это не единственная форма проявления авторской активности в лирике. Разные исследователи говорят об авторе-повествователе, собственно авторе, лирическом герое и герое ролевой лирики, о лирическом «я» и в целом о «лирическом субъекте» .

В многообразии лирики различают автопсихологическое, описательное, повествовательное, ролевое начала. Ясно, что в лирике описательной (это по преимуществу пейзажная лирика) и повествовательной мы скорее имеем дело с повествователем, субъектно не выраженным и в большой степени приближенным к собственно автору, которого опять-таки не следует отождествлять с биографическим поэтом, но который, бесспорно, связан с ним так же, как повествователь связан с собственно автором в эпическом произведении. Это связь, а не тождество.

Итак, в повествовательной и пейзажной лирике может быть не назван, не персонифицирован тот, чьими глазами увиден пейзаж или событие. Такой неперсонифицированный повествователь – одна из форм авторского сознания в лирике.

Сложнее обстоит дело с ролевой (ее еще называют персонажной) лирикой. Здесь все стихотворение написано от лица персонажа («другого» по отношению к автору). Отношения автора и персонажа могут быть различными. (Ахматова)

Впервые само понятие «лирический герой» было, сформулировано Ю.Н. Тыняновым в статье 1921 г. «Блок», написанной вскоре после смерти поэта

Но почему Тынянов говорит о необходимости появления лирического героя? Здесь, пожалуй, зарождается мысль о том, что именно лирическому герою Блока суждено было стать наиболее ярким проявлением черт героя своего времени. Лирический герой предстает и как герой своего времени, как портрет поколения.

Это тыняновское положение, содержавшееся в его статье как бы в свернутом виде, развила позднее Л.Я. Гинзбург в книге «О лирике».

Драма

Еще парадоксальнее образ автора в литературе переживается в произведениях драматургического рода. В принципе, художественный мир пьесы не предполагает его прямого присутствия. В перечне действующих (как бы самостоятельно) лиц автор обыкновенно не значится. Если же драматург позволит себе нарушить эту традиционную условность, например, тот же Блок в своем «Балаганчике», мы будем иметь дело с демонстративным нарушением родовых границ, устранением рампы, диверсией против специфики драматургии. Эксперименты такого рода успеха не имели и лишь подтверждали правило: образ автора в пьесе - величина отрицательная, значимо отсутствующая: он проявляет себя до тех пор, пока произведение не завершено и не обнародовано в виде текста или спектакля. Его косвенное, "предварительное" присутствие проявляется только в ремарках, предисловиях, рекомендациях режиссеру, декоратору и актерам (Гоголь в «Ревизоре»).

Наконец, уникальным сплавом коллективного лирического героя с образом деперсонифицированного автора представляется античный хор - органический компонент древнегреческой трагедии и комедии. Чаще всего, конечно, он не был примитивным рупором автора, а искусно возводил его мнение в ранг «мнения народного». Модернизированные модификации этого приема практиковались в драматургии нового времени («Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского и «Иркутская история» Н. Арбузова). Кстати, безмолвствующая народная масса в «Ричарде III» У. Шекспира и «Борисе Годунове» Пушкина - это парадоксально молчащий хор, выражающий «глас народный» как «глас Божий». Это грозное безмолвие, уходящее своими корнями к приему «трагического молчания»

Похожая информация.

Нам осталось сказать несколько слов о речевой характеристике персонажей, но этот вопрос для учителя-практика не представляет обыкновенно большой сложности. Единственно от чего следует предостеречь, так это от смешения понятий при анализе речи героев. Зачастую под речевой характеристикой персонажа подразумевают содержание его высказываний, то есть то, что персонаж говорит, какие мысли и суждения высказывает. На деле же речевая характеристика персонажа – это нечто совсем другое. Как писал Горький, «не всегда важно, что говорят, но всегда важно, как говорят». Речевая характеристика персонажа и создается именно этим «как» – манерой речи, ее стилистической окрашенностью, характером лексики, построением интонационно-синтаксических конструкций и т.п.

Общие свойства художественной речи

Какие же наиболее общие характеристики присущи художественной речи в том или ином конкретном произведении? Таких характеристик шесть – три пары. Во-первых, речевая форма произведения может быть прозаической или стихотворной – это понятно и не требует комментариев. Во-вторых, ее может отличать монологизм или разноречие. Монологизм предполагает единую речевую манеру для всех героев произведения, совпадающую, как правило, с речевой манерой повествователя. Разноречие представляет собой освоение разнокачественности речевых манер, в нем речевой мир становится объектом художественного изображения. Монологизм как стилевой принцип связан с авторитарной точкой зрения на мир, разноречие – с вниманием к разнообразным вариантам осмысления действительности, так как в разнокачественности речевых манер отражается разнокачественность мышления о мире. В разноречии целесообразно выделять две разновидности: одна связана с воспроизведением речевых манер разных персонажей как взаимно изолированных («Кому на Руси жить хорошо» Некрасова, очерки Н. Успенского, рассказы Чехова и т.п.) и случай, когда речевые манеры разных героев и повествователя определенным образом взаимодействуют, «проникают» друг в друга (романы Толстого, Тургенева и в особенности Достоевского). Последний тип разноречия в работах М.М. Бахтина получил название полифонии.

В-третьих, наконец, речевая форма произведения может характеризоваться номинативностью или риторичностью. Номинативность предполагает акцент прежде всего на точности художественного слова при использовании нейтральной лексики, простых синтаксических конструкций, отсутствии тропов и т.д. Риторичность, напротив, использует в большом количестве средства лексической выразительности (возвышенную и сниженную лексику, архаизмы и неологизмы и проч.), тропы и синтаксические фигуры: повторы, антитезы, риторические вопросы и обращения и т.п. В номинативности акцентируется прежде всего сам объект изображения, в риторичности – изображающее объект слово. Номинативна, в частности, стилистика таких произведений, как «Капитанская дочка» Пушкина, «Отцы и дети» Тургенева, «Дама с собачкой» Чехова. Риторичность наблюдается, например, в лирике Лермонтова, в рассказах Лескова, романах Достоевского и т.д.

Рассмотренные свойства называются речевыми доминантами произведения.

? КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:

1. Какие лексические средства применяет писатель для большей выразительности художественной речи?

2. Назовите известные вам тропы (с примерами из художественной литературы). На одном-двух примерах покажите их художественную функцию.

3. Что такое синтаксическая организация и зачем ее нужно анализировать?

4. Что такое темпоритм художественного произведения? На одном-двух примерах покажите значение темпоритма для создания определенного эмоционального рисунка произведения или его фрагмента.

5. В чем различие между прозой и стихом? Назовите известные вам стихотворные размеры в русском стихосложении.

6. Какие художественные функции имеет речевая характеристика персонажа? С помощью каких приемов индивидуализируется речь каждого из персонажей?

7. Что такое повествование? В чем своеобразие образа повествователя? Какие бывают типы повествования? Почему нужно анализировать характер повествования и речевую манеру повествователя в художественном произведении?

8. В чем состоит различие между монологизмом и разноречием? Какие разновидности разноречия вы знаете и чем они различаются между собой?

9. В чем состоит различие между номинативностью и риторичностью?

Упражнения

1. Сравните стихотворения А.С. Пушкина «Деревня» и «Когда за городом задумчив я брожу...» по следующей схеме:

а) характер лексики,

б) большее или меньшее употребление тропов,

в) синтаксическое построение фразы и ее темпоритм,

г) стихотворный размер.

2. Определите, является ли речевая характеристика персонажей существенной для Максима Максимыча («Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова), Платона Каратаева («Война и мир» Л.Н. Толстого) и Громова («Палата № 6» А.П. Чехова). Если

а) нет, то почему,

б) да, то в чем это выражается и какие черты характера героев она выявляет?

3. Проанализируйте характер повествования и образ повествователя в «Пиковой даме» А.С. Пушкина, «Левше» Н.С. Лескова и «Даме с собачкой» А.П. Чехова по следующей схеме:

а) повествование ведется от первого лица или от третьего,

б) повествователь персонифицирован или нет,

в) создается ли в произведении особый речевой образ повествователя,

г) если нет, то почему, если да, то в чем это выражается,

4. Определите характер речевых доминант в «Пире во время чумы» А.С. Пушкина, «Мцыри» М.Ю. Лермонтова, «Бесах» Ф.М. Достоевского по следующей схеме:

а) монологизм или разноречие,

б) если разноречие, то какого типа,

в) номинативность или риторичность.

Итоговое задание

Проанализируйте организацию художественной речи двух-трех из следующих произведений (по выбору):

АС. Пушкин, Борис Годунов, Капитанская дочка,

М.Ю. Лермонтов. Демон,

Ф.М. Достоевский. Игрок,

Л.Н. Толстой. Хаджи-Мурат,

М.А. Булгаков. Собачье сердце,

В.М. Шукшин. До третьих петухов.

Анализ композиции

Общее понятие композиции

Детали изображенного мираи их словесные обозначения в литературном произведении располагаются определенным образом, с особым художественным смыслом. Такое расположение и составляет третью структурную сторону художественной формы – композицию. В практике школьного литературоведения анализу композиции отводится очень мало времени и внимания. В сущности, понятие о композиции в подавляющем большинстве случаев сводится к понятию о сюжете и его элементах. Даже само определение композиции, которое дается школьниками в 90% случаев («композиция – это построение произведения»), является, по сути дела, метафорой, смысл «которой остается темным и неясным: как же построено произведение словесного, динамического искусства – это ведь не дом, не церковь, не театр... Поэтому главу о композиции мы начнем с точного, научного ее определения: композиция – это состав и определенное расположение частей, элементов и образов произведения в некоторой значимой временной последовательности. Последовательность эта никогда не бывает случайной и всегда несет содержательную и смысловую нагрузку; она всегда, иначе говоря, функциональна. Показать это можно на простейшем примере: нарушить последовательность частей, например, в детективе – начав читать книгу, заглянуть сразу в конец. На практике, разумеется, никто так не делает, потому что такое нарушение композиционной последовательности лишает смысла дальнейшее чтение и уж во всяком случае лишает читателя доброй половины удовольствия. Но это, конечно, пример элементарный; в более сложных случаях требуется и более пристальный анализ, чтобы уяснить себе логику и смысл композиционного построения того или иного художественного целого.

В широком смысле слова композиция – это структура художественной формы, и первая ее функция – «держать» элементы целого, делать целое из отдельных частей; без обдуманной и осмысленной композиции невозможно создать полноценное художественное произведение. Вторая функция композиции – самим расположением и соотношением образов произведения выражать некоторый художественный смысл; как это происходит на практике, мы и посмотрим в дальнейшем.

Многие учителя ориентируют своих учеников на изучение внешнего слоя композиции произведения: деления его на тома, части, главы и т.п. Этого, как правило, делать не следует, потому что этот внешний слой композиции лишь в редких случаях имеет самостоятельную художественную значимость. Разделение произведения на главы носит всегда вспомогательный характер, служит для удобства чтения и подчинено более глубоким слоям композиционного строения произведения. Обращать внимание здесь надо только на специфические, не всегда встречающиеся элементы внешней композиции: предисловия, прологи, эпиграфы, интерлюдии и т.п. Особый смысл имеет анализ эпиграфов: иногда они помогают раскрыть главную мысль произведения (например, в «Капитанской дочке» Пушкина), иногда, наоборот, ставят перед читателем загадку, которую необходимо разгадать в ходе чтения (например, в романе А. Грина «Бегущая по волнам»), иногда обозначают основную проблему произведения («Так кто же ты? – Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» – эпиграф к роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»). Любопытно бывает и соотношение эпиграфа к главе с содержанием самой главы: так, в той же «Капитанской дочке» первая глава как бы вступает в диалог со своим эпиграфом. Эпиграф кончается вопросом: «Да кто его отец?», а глава начинается сливами: «Отец мой, Андрей Петрович Гринев...».

Композиционные приемы

Прежде чем приступить к анализу более глубоких слоев композиции, нам надо познакомиться с основными композиционными приемами. Их немного; основных всего четыре: повтор, усиление, противопоставление и монтаж.

Повтор – один из самых простых и в то же время самых действенных приемов композиции. Он позволяет легко и естественно «закруглить» произведение, придать ему композиционную стройность. Особенно эффектной выглядит так называемая кольцевая композиция, когда устанавливается композиционная перекличка между началом и концом произведения; такая композиция часто несет в себе особый художественный смысл. Классическим примером использования кольцевой композиции для выражения содержания может служить миниатюра Блока «Ночь, улица, фонарь, аптека...»:

Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века,

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь – начнешь опять сначала,

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь.

Здесь замкнутый круг жизни, возврат к уже пройденному как бы физически воплощается в композиции стихотворения, в композиционном тождестве начала и конца.

Часто повторяющаяся деталь или образ становится лейтмотивом всего произведения, как, например, образ грозы в одноименном произведении Островского, образ воскресения Лазаря в «Преступлении и наказании» Достоевского, строчки «Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя» в «Бородине» Лермонтова. Разновидностью повтора является рефрен в стихотворных произведениях: например, повтор строчки «Но где же прошлогодний снег?» в балладе Ф. Вийона «Дамы былых времен».

Близким к повтору приемом является усиление. Этот прием применяется в тех случаях, когда простого повтора недостаточно для создания художественного эффекта, когда требуется усилить впечатление путем подбора однородных образов или деталей. Так, по принципу усиления построено описание внутреннего убранства дома Собакевича в «Мертвых душах» Гоголя: всякая новая деталь усиливает предыдущую: «все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья – все было самого тяжелого и беспокойного свойства, – словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "и я тоже Собакевич!" или «и я тоже очень похож на Собакевича!"».

По тому же принципу усиления действует подбор художественных образов в рассказе Чехова «Человек в футляре»: «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх».

Противоположным повтору и усилению приемом является противопоставление. Из самого названия ясно, что этот композиционный прием основан на антитезе контрастных образов; например, в стихотворении Лермонтова «Смерть поэта»: «И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь». Здесь подчеркнутые эпитеты образуют композиционно значимое противопоставление. В более широком смысле противопоставлением называется всякое противоположение образов: например, Онегин и Ленский, Базаров и Павел Петрович, образы бури и покоя в стихотворении Лермонтова «Парус» и т.п. Противопоставление – очень сильный и выразительный художественный прием, на который всегда надо обращать внимание при анализе композиции.

Контаминация, объединение приемов повтора и противопоставления, дает особый композиционный эффект: так называемую зеркальную композицию. Как правило, при зеркальной композиции начальные и конечные образы повторяются с точностью до наоборот. Классическим примером зеркальной композиции может служить роман Пушкина «Евгений Онегин». В нем в развязке как бы повторяется завязка, только с переменой положений: в начале Татьяна влюблена в Онегина, пишет ему письмо и выслушивает его холодную отповедь, в конце – все наоборот: влюбленный Онегин пишет письмо и выслушивает отповедь Татьяны. Прием зеркальной композиции – один из сильных и выигрышных приемов; его анализу требуется уделить достаточно внимания.

Последний композиционный прием – монтаж, при котором два образа, расположенные в произведении рядом, рождают некоторый новый, третий смысл, который появляется именно от их соседства. Так, например, в рассказе Чехова «Ионыч» описание «художественного салона» Веры Иосифовны соседствует с упоминанием о том, что из кухни слышалось звяканье ножей и доносился запах жареного лука. Вместе эти две детали создают ту атмосферу пошлости, которую и старался воспроизвести в рассказе Чехов.

Все композиционные приемы могут выполнять в композиции произведения две функции, несколько отличающиеся друг от друга: они могут организовывать либо отдельный небольшой фрагмент текста (на микроуровне), либо весь текст (на макроуровне), становясь в последнем случае принципом композиции. Выше мы рассматривали, как организует повтор композицию всего произведения; приведем пример, когда повтор организует строение небольшого фрагмента:

Ни слава, купленная кровью,

Ни полный гордого доверия покой,

Ни темной старины заветные преданья

Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Лермонтов. Родина

Наиболее распространенным приемом организации микроструктур стихотворного текста является звуковой повтор в конце стихотворных строк – рифма.

То же самое можно наблюдать, например, и в использовании приема усиления: в приведенных выше примерах из Гоголя и Чехова он организует отдельный фрагмент текста, а, скажем, в стихотворении Пушкина «Пророк» становится общим принципом композиции всего художественного целого (кстати, это очень ярко проявляется в исполнении Ф.И. Шаляпиным романса П. Римского-Корсакова на стихи Пушкина).

Точно так же монтаж может становиться композиционным принципом организации всего произведения - это можно наблюдать, например, и «Борисе Годунове» Пушкина, «Мастере и Маргарите» Булгакова и т.п.

Таким образом, в дальнейшем мы будем различать повтор, противопоставление, усиление и монтаж как собственно композиционный прием и как принцип композиции.

Таковы основные композиционные приемы, с помощью которых строится композиция в любом произведении. Перейдем теперь к рассмотрению тех уровней, на которых в конкретном произведении реализуются композиционные эффекты. Как уже говорилось, композиция охватывает собой всю художественную форму произведения и организует ее, действуя, таким образом, на всех уровнях. Первый уровень, который мы рассмотрим, – уровень образной системы.

Композиция образной системы

Художественная форма произведения складывается из отдельных образов. Их последовательность и взаимодействие между собой – важный момент, который непременно должен быть проанализирован, без чего зачастую нельзя понять ни оттенки художественного содержания, ни своеобразие воплощающей его формы. Так, в стихотворении Лермонтова «Дума» размышления поэта о своем поколении сопровождаются рядом однопорядковых образов (используется прием повтора), выражающих состояние бессилия, пустоты, бессмысленности: «ровный путь без цели», «пир на празднике чужом», «тощий плод, до времени созрелый», «едва касались мы до чаши наслажденья», «зарытый скупостью и бесполезный клад». Этот ряд образов ведет к последнему, финальному, самому выразительному и подводящему итог всему стихотворению: «И прах наш, с строгостью судьи и гражданина, / Потомок оскорбит презрительным стихом, / Насмешкой горькою обманутого сына / Над промотавшимся отцом». Исследование образного строя и его композиции в данном случае позволяет проникнуть не только в смысл рациональных рассуждений поэта, но и в эмоциональный мир стихотворения, уловить силу и остроту лермонтовской тоски и горечи, силу его презрения к собственному поколению, не исключая из него и самого себя. Становится понятен и принцип единства произведения, который осуществляется прежде всего композиционными средствами.

Вообще построение образной системы часто вносит единство и целостность даже и очень разнородные по составу композиционные элементы произведения; в этом состоит одна из функций композиции. Так в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» особое значение имеет перекличка образов в ершалаимских и московских главах (снова применен прием повтора). Это образы (часто имеющие символическое значение) солнца, луны, «черной желтобрюхой тучи», грозы и некоторые другие. Они создают смысловую и эмоциональную связь между событиями в Москве и в древнем Ершалаиме, работают на создание смыслового, эмоционального и эстетического единства произведения, по-своему подчеркивая ту мысль, что, несмотря на разницу в двадцать веков, речь-то и в том и в другом случае идет об одном и том же: о человеческой натуре, трусости и храбрости, нравственной ответственности и совести, добре и зле, свете и тьме. Композиционное единство образной системы романа является здесь отражением представлений Булгакова о единстве мира.

Вообще к повторяющимся образам в композиции произведения следует проявлять повышенное внимание: они зачастую не только служат объединяющим целое моментом, но и несут повышенную смысловую нагрузку, воплощая какую-то важную для автора мысль. Так, в поэме Твардовского «Теркин на том свете» повторяющийся образ «пушки к бою едут задом» настойчиво указывают читателю на иносказательный смысл образной системы произведения, напоминают о необходимости самому мыслить над строками этого рассказа, который сам автор определяет как «необычный, может статься; странный, может быть, подчас», раскрывая авторский подтекст фантастического сюжета и образности:

Суть не в том, что рай ли с адом,

Черт ли, дьявол – все равно...

Пушки к бою едут задом –

Это сказано давно.

Столь же, а может быть, и более важную смысловую и эмоциональную нагрузку несет повторяющийся образ дороги в поэме Гоголя «Мертвые души». Являясь то в путешествиях Чичикова, то в авторских отступлениях, этот образ противостоит мертвому застою русской обыденной жизни, указывая на движение, на живые силы Руси, и композиционно подготавливает один из ключевых образов поэмы – образ скачущей тройки.

Важны для композиции произведения не только повторяющиеся, но и противопоставленные друг другу образы. Так, во многих произведениях Есенина («Сорокоуст», «Я последний поэт деревни...» и др.) наличествует важное в смысловом отношении композиционное противопоставление образов города и деревни, мертвого и живого, причем живое для Есенина воплощается в образах природы (всегда одушевленной у поэта), дерева, соломы и т.п., а мертвое – в образах железа, камня, чугуна – то есть чего-то тяжелого, косного, неестественного, противостоящего нормальному течению живой жизни:

Видели ли вы, как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрей храпя,

На лапах чугунных поезд?

А заним по большой траве,

Как па празднике отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет краспогривый жеребенок.

Вот сдавили за шею деревню

Каменные руки шоссе.

На тропу голубого поля

Скоро выйдет железный гость.

Злак овсяный, зарею пролитый,

Соберет его черпая горсть.

(Курсив везде мой. – А.Е.)

В последнем примере есть и еще одно важное для Есенина образное противопоставление: цветовое. Черный цвет «скверного гостя», цвет неживой противопоставлен здесь разноцветью живой жизни: впрямую дан голубой цвет, но подразумевается еще желтый («овсяный») и розовый («зарею пролитый»). Противопоставление в образной системе приобретает, таким образом, более напряженный характер.

Для Есенина (как, впрочем, и для многих других поэтов и писателей) вообще очень важны цветовые образы. Так, в его поэме «Черный человек» нельзя пройти мимо двух буквально вспыхивающих на черно-белом фоне цветовых пятен:

Жил мальчик в простой крестьянской семье,

Желтоволосый, с голубыми глазами.

Вообще в образной композиции произведения возможны самые неожиданные находки. Так, в пьесе Чехова «Вишневый сад» чрезвычайно важен для создания эмоционального колорита звуковой образ: «замирающий, печальный звук лопнувшей струны». Звуковые же, а точнее, музыкальные образы играют важную роль в композиции произведений Тургенева. Они появляются, как правило, тогда, когда в структуру повествования просится авторское отступление, прямое высказывание автора. В тургеневском, принципиально нейтральном повествовании такому высказыванию нет места, поэтому намеком на авторское понимание жизни звучит музыка. Как видим, музыкальные образы занимают чрезвычайно важное место.

Интересно посмотреть, как строится произведение на каком-то одном образе, что довольно часто случается в лирике. В таких случаях образ обыкновенно раскрывается постепенно, часто как бы «играет» разными своими гранями; композиция произведения сводится в этом случае к раскрытию истинного и полного смысла образа. Например, и стихотворении Лермонтова «Тучи» первая строфа задает образ и начинает уподобление туч человеку, его судьбе:

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники,

С милого севера в сторону южную.

Вторая строфа продолжает, усиливает этот смысл образа (применяется прием усиления), все больше и больше уподобляя природу человеку. Кажется, что смысл образа исчерпан, но в третьей строфе неожиданный поэтический ход все меняет:

Чужды вам страсти и чужды страдания;

Вечно-холодные, вечно-свободные,

Нет у нас родины, нет вам изгнания.

В природе не существует тех страстей и понятий, что в человеческой жизни, только человеку дано мучиться изгнанием, иметь родину. Так, применяя на этот раз прием противопоставления, Лермонтов создает аффект обманутого ожидания: чем больше читатель поверил в уподобление туч человеку, тем более неожиданно, а следовательно, и сильно звучит последнее четверостишье, окончательно завершающее образную систему.

В конкретном художественном произведении композиция образов может быть сколь угодно разнообразной. Композиционное построение произведения, как правило, индивидуально, хотя и базируется на четырех основных приемах и их контаминации, поэтому дать какие-то общие рецепты для анализа композиции образов представляется затруднительным. Однако – и из приведенных примеров это понятно – мы хотели заострить внимание прежде всего на композиции таких образов, которые не имеют отношения к сюжету, то есть событийной канве произведения. Именно образы этого рода чаще всего ускользают от внимания, а между тем они содержат в себе немало интересного и важного.

Система персонажей

Перейдем теперь к более знакомому материалу. При анализе эпических и драматических произведений много внимания приходится уделять композиции системы персонажей, то есть действующих лиц произведения (подчеркнем – анализу не самих персонажей, а их взаимных связей и отношений, то есть композиции). Для удобства подхода к этому анализу принято различать персонажей главных (которые в центре сюжета, обладают самостоятельными характерами и прямо связаны со всеми уровнями содержания произведения), второстепенных (также довольно активно участвующих в сюжете, имеющих собственный характер, но которым уделяется меньше авторского внимания; в ряде случаев их функция – помогать раскрытию образов главных героев) и эпизодических (появляющихся в одном-двух эпизодах сюжета, зачастую не имеющих собственного характера и стоящих на периферии авторского внимания; их основная функция – давать в нужный момент толчок сюжетному действию или же оттенять те или иные черты персонажей главных и второстепенных). Казалось бы, очень простое и удобное деление, а между тем на практике оно нередко вызывает недоумение и некоторую путаницу. Дело в том, что категорию персонажа (главный, второстепенный или эпизодический) можно определять по двум различным параметрам. Первый – степень участия в сюжете и, соответственно, объем текста, который этому персонажу отводится. Второй – степень важности данного персонажа для раскрытия сторон художественного содержания. Просто анализировать в тех случаях, когда эти параметры совпадают: например, в романе Тургенева «Отцы и дети» Базаров – главный герой по обоим параметрам, Павел Петрович, Николай Петрович, Аркадий, Одинцова – персонажи по всем статьям второстепенные, а Ситников или Кукшина – эпизодические. Но зачастую бывает и так, что параметры персонажа не совпадают между собой; чаще всего в том случае, если второстепенное или эпизодическое с точки зрения сюжета лицо несет на себе большую содержательную нагрузку. Так, например, явно второстепенный (а если брать его необходимость для развития сюжета – так и вовсе эпизодический) персонаж романа «Что делать?» Рахметов оказывается важнейшим, главным с точки зрения воплощения авторского идеала («соль соли земли»), что Чернышевский даже специально оговаривает, беседуя с «проницательным читателем» о том, что Рахметов явился на страницы романа не для того, чтобы принять участие в сюжете, но для того, чтобы удовлетворить главному требованию художественности – соразмерности композиции: ведь если читателю не показать хотя бы краешком авторский идеал, «особенного человека», то он ошибется в оценке таких героев романа, как Кирсанов, Лопухов, Вера Павловна. Другой пример – из повести Пушкина «Капитанская дочка». Казалось бы, нельзя представить себе более эпизодический образ, чем императрица Екатерина: она, кажется, существует лишь для того, чтобы привести довольно запутанную историю главных героев к благополучной развязке. Но для проблематики и идеи повести это образ первостепенного значения, потому что без него не получила бы смыслового и композиционного завершения важнейшая идея повести – идея милосердия. Как Пугачев в свое время вопреки всем обстоятельствам милует Гринева, так и Екатерина милует его, хотя обстоятельства дела как будто указывают против него. Как Гринев встречается с Пугачевым как человек с человеком и лишь впоследствии тот оборачивается самодержцем, так и Маша встречается с Екатериной, не подозревая, что перед ней государыня, – тоже как человек с человеком. И не будь этого образа в системе персонажей повести, композиция не замкнулась бы, а следовательно, не прозвучала бы и художественно убедительно идея человеческой связи всех людей, без различия сословий и положений, идея того, что «творить милостыню» – одно из лучших проявлений человеческого духа, а прочное основание человеческого общежития – не жестокость и насилие, а добро и милосердие.

В некоторых художественных системах мы встречаемся с такой организацией системы персонажей, что вопрос об их разделении на главных, второстепенных и эпизодических теряет всякий содержательный смысл, хотя в ряде случаев и сохраняются различия между отдельными персонажами с точки зрения сюжета и объема текста. Не зря Гоголь писал о своей комедии «Ревизор», что «тут всякий герой; течение и ход пьесы производит потрясение всей машины: ни одно колесо не должно оставаться как ржавое и не входящее в дело». Продолжая далее сравнение колес в машине с персонажами пьесы, Гоголь замечает, что некоторые герои лишь формально могут преобладать над другими: «И в машине одни колеса заметней и сильней движутся, их можно только назвать главными».

Тот же принцип в композиции системы персонажей выдержан Гоголем и в поэме «Мертвые души», а между тем всех ли созданных писателем людей мы замечаем при анализе? В орбите нашего внимания прежде всего Чичиков – «главный» герой (слово «главный» поневоле приходится брать в кавычки, потому что он, как постепенно выясняется, не главнее всех прочих). Далее в поле нашего зрения попадают помещики, иногда чиновники и – если позволяет время – один-два образа из числа плюшкинских «душ». И это необычайно мало по сравнению с той толпой людей, которая населяет пространство гоголевской поэмы. Количество людей в поэме просто поражает, они – на каждом шагу, и прежде, чем мы знакомимся с Чичиковым, мы уже увидели «двух русских мужиков», без имени и внешних примет, не играющих никакой роли в сюжете, никак не характеризующих Чичикова и вообще, кажется, ни к чему не нужных. И таких фигур мы потом встретим великое множество – они появляются, мелькнут и исчезают вроде бы без следа: дядя Миняй и дядя Митяй, «зять» Ноздрева Мижуев, мальчишки, просящие у Чичикова подаяния у ворот гостиницы, и особенно один из них, «большой охотник становиться на запятки», и штабс-ротмистр Поцелуев, и некий заседатель Дробяжкин, и Фетинья, «мастерица взбивать перины», «какой-то приехавший из Рязани поручик, большой, по-видимому, охотник до сапогов, потому что заказал уже четыре пары и беспрестанно примеривал пятую»... Перечислить всех или хотя бы значительную часть нет никакой возможности. А самое интересное в гоголевской системе «эпизодических» персонажей – это то, что каждый из них незабываемо-индивидуален, а между тем ни один не несет никаких функций, обычных для этого типа персонажей; они не дают толчков сюжетному действию и не помогают характеризовать главных героев. Кроме того, обратим внимание и на подробность, детализацию в обрисовке этих персонажей, явно избыточную для «проходного», периферийного героя. Путем придания своим персонажам своеобразной манеры поведения, особого речевого лица, характеристической черты портрета и т.п. Гоголь создает образ яркий и запоминающийся – вспомним хоть мужиков, рассуждавших о Маниловке и Заманиловке, Ивана Антоновича Кувшинное рыло, супругу Собакевича, дочку старого повытчика, у которой на лице «происходила по ночам молотьба гороху», покойного мужа Коробочки, который любил, чтобы кто-нибудь почесал ему на ночь пятки, а без этого никак не засыпал...

В композиции гоголевской поэмы эпизодические персонажи отличаются от главных лишь количественно, а не качественно: по объему изображения, но не по степени авторского интереса к ним, так что какой-нибудь Сысой Пафнутьевич или вовсе безымянная хозяйка придорожного трактира оказываются для автора не менее интересны, чем Чичиков или Плюшкин. А это уже создает особую установку, особый содержательный смысл композиции: перед нами уже не образы отдельных людей, а нечто более широкое и значительное – образ населения, народа, нации; мира, наконец.

Почти такая же композиция системы персонажей наблюдается в пьесах Чехова, причем здесь дело еще больше осложняется: главных и второстепенных персонажей невозможно различить даже по степени участия в сюжете и объему изображения. И здесь близкий, но несколько иной, чем у Гоголя содержательный смысл несет такая композиция: Чехову необходимо показать некоторое множество обыкновенных людей, обыденное сознание, в среде которого нет выдающихся, незаурядных героев, на образах которых можно построить пьесу, но в массе своей они тем не менее интересны и значительны. Для этого и надо показать множество равноправных персонажей, не выделяя из них главных и второстепенных; только так и раскрывается в них нечто общее, а именно присущая обыденному сознанию драма несостоявшейся жизни, жизни, прошедшей или проходящей зря, без смысла и даже без удовольствия.

Между персонажами произведения могут возникать довольно сложные композиционные и смысловые взаимоотношения. Наиболее простой и часто встречающийся случай – противопоставление двух образов друг другу. По такому принципу контраста построена, например, система персонажей в «Маленьких трагедиях» Пушкина: Моцарт – Сальери, Дон Гуан – Командор, Барон – его сын, священник – Вальсингам. Несколько более сложный случай, когда один персонаж противопоставлен всем другим, как, например, в комедии Грибоедова «Горе от ума», где важны даже количественные соотношения: недаром Грибоедов писал, что в его комедии «двадцать пять глупцов на одного умного человека». Гораздо реже, чем противопоставление, применяется прием своеобразного «двойничества», когда персонажи композиционно объединены по сходству; классическим примером могут служить Бобчинский и Добчинский у Гоголя.

Зачастую композиционная группировка персонажей осуществляется в соответствии с теми темами и проблемами, которые эти персонажи воплощают. Так, в «Анне Карениной» Толстого основная композиционная группировка персонажей – по заявленному в начале романа тематическому принципу: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Различные семьи в романе по-разному развивают эту тему. Точно так же в «Отцах и детях» Тургенева, помимо очевидного и реализованного в сюжете противопоставления Базарова едва ли не всем остальным персонажам, осуществляется и другой, более скрытый и не получающий воплощения в сюжете композиционный принцип, а именно сопоставленность по сходству двух групп персонажей: с одной стороны – это Аркадий и Николай Петрович, с другой – Базаров и его родители. И в том и в другом случае эти персонажи воплощают в себе одну и ту же проблему – проблему взаимоотношения поколений. И Тургенев показывает, что, какими бы ни были отдельные люди, проблема по своей сути остается одной и той же: это горячая любовь к детям, для которых, собственно, старшее поколение и живет, это неизбежное непонимание, стремление детей доказать свою «взрослость» и превосходство, драматические внутренние коллизии вследствие этого, и все-таки, в конце концов неизбежное духовное единение поколений.