Историк, государственный и политический деятель.
Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1891). В 1890-е годы работал в Московском педагогическом обществе, преподавал на высших женских курсах. В 1905 году вступил в РСДРП (б). Член Большевистского центра (1907). В 1909-1917 годах в эмиграции.
После стал лидером советских историков. Заместитель наркома просвещения РСФСР (1918-1932), председатель президиума Социалистической (Коммунистической) академии, ректор , председатель Общества историков-марксистов, заведующим Центрархивом РСФСР и СССР. Академик АН СССР (1929).
Трудам Покровского свойственна концентрация на социально-экономических аспектах исторического процесса. На ранних этапах научного творчества он относил себя к приверженцам т.н. «экономического материализма». Впоследствии, под влиянием марксизма, он перешел к критике данного течения. В брошюре «Экономический материализм» (1906) он отстаивал мнение, что нельзя односторонне объяснить развитие общества лишь сквозь призму экономики. Не меньшее значение имеет классовая борьба.
Крупнейшим дореволюционным трудом Покровского была пятитомная «Русская история с древнейших времен» (1910-1913). В 1920-е годы в работах историка рельефно проявляется их политическая заостренность и нацеленность на борьбу с идеологическими противниками. Историческая концепция Покровского получила официальную поддержку со стороны советской власти. В качестве популярного пособия по истории им публикуется «Русская история в самом сжатом очерке» (1920-1923).
В указанных трудах он обосновывал теорию торгового капитализма (капитала), сутью которой было утверждение, что основное влияние на русскую историю оказывает борьба торгового и промышленного капиталов. С его точки зрения, на протяжении большей части русской истории государство обслуживало интересы торгового капитализма. «В мономаховой шапке ходил по русской земле именно торговый капитал, для которого помещики и дворянство были только агентами, были его аппаратом».
Оценивая общий ход истории экономического развития России, историк приходил к выводу, что, несмотря на отдельные достижения, русская экономика носила «полуколониальный» характер, служа поставщиком сырья и рынком сбыта для ведущих западных держав.
В конце жизни историк пересмотрел многие положения своей концепции. Наиболее отчетливо это проявилось в статье «О русском феодализме, происхождении и характере абсолютизма в России» (1931). В ней он писал, что «безграмотным является выражение «торговый капитализм»: капитализм есть система производства, а торговый капитал ничего не производит». Теперь он утверждал, что в основе эволюции общества лежит производство, а не обмен.
В 1930-е годы, уже после смерти историка, его идеи в связи с изменением идеологической ситуации в СССР подверглись официальному осуждению и были признаны антимарксистскими. Резкая критика работ Покровского прозвучала в сборниках «Против антиисторической концепции М.Н. Покровского» (1939) и «Против антимарксисткой концепции М.Н. Покровского» (1940).
Сочинения:
Русская история с древнейших времен. Т. 1-5. М., 1910-1913;
Русская история в самом сжатом очерке. М., 1920-1923;
Марксизм и особенности развития России. Сб. ст. Л., 1925;
Историческая наука и борьба классов. (Историографические очерки, критические статьи и заметки). Вып. 1-2. М.-Л., 1933;
Избранные произведения. Кн. 1-4. М., 1965-1967.
ПОКРОВСКИЙ, МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ (1868–1932), русский историк, деятель революционного движения и коммунистической партии. Родился 17 (29) августа 1868 в Москве, в семье помощника управляющего Московской складочной таможни. Уже во 2-й Московской гимназии проявил интерес к занятиям историей. В 1887 поступил на историко-филологический факультет Московского университета, по окончании которого в 1891 получил диплом первой степени и был оставлен «для приготовления к профессорскому званию» сразу при двух кафедрах – русской и всеобщей истории. Занимался в семинариях П.Г.Виноградова и В.О.Ключевского.
Ко времени пребывания в университете относится начало литературной деятельности Покровского: журнал «Русская мысль» опубликовал его рецензии на новые книги по отечественной и зарубежной истории.
До 1895 Покровский, по собственному выражению, был «совершенно академическим человеком»: заведовал семинарской библиотекой в университете, читал лекции на Московских педагогических курсах, готовился к защите магистерской (кандидатской) диссертации, которую так и не защитил.
Защите помешало то обстоятельство, что Покровский все активнее начал интересоваться политикой. Покровский сотрудничал с «легальными марксистами», возглавлявшейся П.Н.Милюковым Комиссией по организации домашнего чтения, организацией «Союз освобождения». Накануне Первой русской революции ученый сблизился с социал-демократами А.А.Богдановым, А.В.Луначарским, И.И.Скворцовым-Степановым, группировавшимися вокруг журнала «Правда». В этом журнале были опубликованы работы Покровского, свидетельствовавшие, как он впоследствии писал, о его отказе «от демократических иллюзий и увлечения экономическим материализмом». Среди них – статья-рецензия Идеализм и законы истории: Риккерт Генрих. Границы естественно-научного образования понятий (1904); критическая рецензия на первую часть Курса русской истории своего университетского руководителя В.О.Ключевского, неодобрительно встреченная бывшими учителями и сокурсниками; статья Земский собор и парламент (1905).
Первую русскую революция Покровский встретил восторженно, в апреле 1905 вступил в РСДРП. Активно печатался в большевистской прессе, выступал на митингах и собраниях. Был избран членом Московского комитета РСДРП, одним из руководителей лекторской группы МК, стал фактическим редактором большевистской газеты «Борьба». В дни декабрьского восстания в Москве вместе со своим университетским товарищем Н.А.Рожковым Покровский участвовал в вооруженной борьбе.
После разгрома восстания Покровский скрылся от полиции в Финляндию, затем эмигрировал во Францию. Первоначально ученый поддерживал политическую линию Ленина. На 5-м съезде РСДРП в 1907 был избран в состав редакции газеты «Пролетарий» и в Большевистский центр. Затем сблизился с А.А.Богдановым и другими участниками группы «Вперед», выступавшими против политики лидера большевиков. Но и с ними Покровский разорвал, объявив себя «внефракционным социал-демократом». В 1913 примкнул к группе Л.Д.Троцкого. После начала Первой мировой войны выступал «за превращение войны между народами в войну против буржуазии».
Годы эмиграции – наиболее плодотворные в научном творчестве ученого. Именно тогда он создал два крупнейших своих произведения – 5-томную Русскую историю с древнейших времен (1910–1913) и Очерк истории русской культуры (ч. I, 1914).
После свержения самодержавия в августе 1917 Покровский вернулся в Россию, восстановил свое членство в большевистской партии. В дни Октябрьского вооруженного восстания редактировал «Известия Московского Совета рабочих депутатов», был комиссаром Московского военно-революционного комитета по иностранным делам. 14 ноября пленум Моссовета избрал его своим председателем. В декабре 1917 – январе 1918 Покровский участвовал в составе русской делегации в мирных переговорах с Германией и ее союзниками в Брест-Литовске. Занимал «левокоммунистические позиции» – выступал за «революционную войну», против подписания германских мирных условий. Когда мир был подписан, Покровский воспринял его как нечто «морально ужасное до невероятных пределов».
В мае 1918 Покровский был назначен членом правительства, заместителем наркома просвещения РСФСР. Этот пост ученый занимал до конца жизни, совмещая его с руководящей работой в качестве председателя президиума Социалистической (с 1924 – Коммунистической) академии, ректора Института красной профессуры, председателя Общества историков-марксистов, заведующего Центрархивом. С его именем связаны крупнейшие мероприятия по реорганизации высшей школы на коммунистических началах, по отстранению от преподавания старой профессуры, созданию привилегированных условий для приема рабочей молодежи, установлению в общественных науках монопольной гегемонии коммунистической идеологии. При его активном участии были проведены национализация и централизация архивных, библиотечных и музейных фондов, подготовлены и реализованы декреты о введении новой орфографии, охране памятников искусства и старины, ликвидации безграмотности и т.д.
Административная и научно-организационная работа в последний период жизни отнимали у Покровского много времени и сил. К тому же он серьезно заболел: в 1928 у него обнаружили рак. Его труды последних лет жизни – Русская история в самом сжатом очерке (1920), Борьба классов и русская историческая литература (1923), Очерки русского революционного движения (1924), Царская Россия и война (1924), Внешняя политика России в ХХ в. (1926), сборники статей Империалистическая война (1928), Октябрьская революция (1929) – это в большинстве популярные учебные курсы и критические обзоры литературы. В этих трудах Покровский высказал немало как интересных и глубоких, так и противоречивых, спорных и неверных суждений о прошлом. В их числе – преувеличенно высокая оценка роли торгового капитала в истории России.
В разгоревшейся в начале 1920-х годов внутрипартийной борьбе Покровский сделал ставку на Сталина, выступив на его стороне в дискуссии на исторические темы с Троцким. Покровский всегда – даже если это в душе претило ему – неукоснительно выполнял социальные заказы нового вождя. Надо громить беспартийных ученых из Академии наук, выступать против правых оппортунистов или развенчать какой-либо уклон в науке – Покровский принимался за дело.
Своих многочисленных учеников Покровский воспитывал в духе воинствующего большевизма, беспрекословного исполнения партийных директив, использования исторических знаний в борьбе с политическими противниками, прямого подчинения исторических исследований задачам укрепления господствующего режима, монопольного положения в науке одного направления, негативного отношения к опыту предшественников и оппонентов. Известное высказывание Покровского – «история есть политика, опрокинутая в прошлое» – стало руководством к действию для целого поколения историков-марксистов.
Спустя месяц после его смерти большевистский историк С.А.Пионтковский записал в своем дневнике: «С Покровским отошли в прошлое интереснейшие страницы из истории русской интеллигенции. Как большевик из профессорской среды Покровский принес в партию две вещи: неуклонное презрение и ненависть к профессуре, великолепное знание этой научной среды, отсутствие всякого фетишизма перед ней и прекрасное знание науки. Это был человек с большими способностями, остроумный и парадоксальный. В личной жизни я знал его начиная с 1920 г.: это был самодур и рабовладелец. Он не уважал людей и страшно ценил то политическое положение, которое имел. За него он держался зубами и в кровь грызся за увеличение и укрепление своего положения».
После кончины Покровского отдельные его взгляды, в первую очередь отрицание каких-либо достижений у дореволюционной власти и нигилизм в оценке национальных традиций, разделявшиеся многими из его учеников, вступили в противоречие с задачами укрепившегося партийного режима. В новой внутренней и международной обстановке Сталину полезен был опыт старой имперской государственности, нужна была советская государственно-патриотическая концепция истории, объяснявшая и оправдывавшая его безраздельную политическую власть. Поэтому по инициативе вождя во второй половине 1930-х годов в СССР были развернуты беспрецедентная по масштабам кампания критики покойного ученого и его трудов, а также кампания по написанию новых исторических учебников. Эти кампании сопровождались массовыми репрессиями и уничтожением ученых-историков.
К 150-летию со дня рождения Михаила Николаевича Покровского
29 августа 2018 года исполняется 150 лет со дня рождения выдающегося советского историка Михаила Николаевича Покровского (1868 – 1932).
М.Н. Покровский родился в семье таможенного чиновника. Учился в знаменитой 2-й Московской гимназии, давшей стране несколько академиков (наиболее известен среди них биохимик Александр Иванович Опарин (1894 – 1980)). Гимназию окончил с золотой медалью, после чего поступил на Историко-филологический факультет Московского университета. Университет Покровский тоже закончил с отличием и был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Одновременно он читал лекции на женских курсах.
Научными учителями Покровского были выдающиеся историки Василий Осипович Ключевский (1841 – 1911) и Павел Гаврилович Виноградов (1854 – 1911).
М.Н. Покровский был политически активным человеком. Изначально он придерживался либеральных взглядов и тесно сотрудничал с Павлом Николаевичем Милюковым (1859 – 1943). Однако знакомство с Александром Александровичем Богдановым (Малиновским) (1873 – 1928) и Анатолием Васильевичем Луначарским (1875 – 1933) привело его в ряды большевиков. В 1905 году Покровский знакомится с Владимиром Ильичом Лениным и вступает в РСДРП(б).
М.Н. Покровский принимает участие в Декабрьском вооруженном восстании 1905 года в Москве. После поражения революции он эмигрирует и живет во Франции. В 1907 году на съезде РСДРП избирается кандидатом в члены Центрального комитета.
Во Франции М.Н. Покровский приступил к выполнению своей главной жизненной задачи – созданию марксистской истории России. Он начинает работу над фундаментальным трудом «История России с древнейших времен». А в 1915 году пишет книгу «Очерки истории Русской культуры».
Занимался Покровский и политической деятельностью. Вместе с А.А. Богдановым и А.В. Луначарским он входил в группу «Вперёд», но в 1911 году вышел из неё и считал себя нефракционным социал-демократом. Одно время он тесно сотрудничал со Львом Давыдовичем Троцким (1879 – 1940).
В начале Первой мировой войны М.Н. Покровский поддержал позицию В.И. Ленина, считавшего необходимым превратить войну империалистическую войну в гражданскую.
После падения российской монархии в феврале-марте 1917 года Михаил Николаевич Покровский возвращается в Россию. Он принимает активное участие в работе большевистской партии. В октябре 1917 года Покровский – член Московского военно-революционного комитета, а после победы революции избирается Председателем Моссовета. В дискуссиях о Брестском мире М.Н. Покровский поддерживает «левых коммунистов», выступающих против заключения мира.
В мае 1918 года Михаил Николаевич назначается заместителем наркома Просвещения. В этом наркомате он курирует вопросы, связанные с наукой и высшим образованием. В 1919 году при Наркомпросе создаётся Учёный Совет, и М.Н. Покровский избирается его председателем. Будучи одним из руководителей Наркомпроса, Покровский всемерно поддерживает рабочих и крестьян, стремящихся получить высшее образование. Он активно развивает систему рабфаков, позволяющих юношам и девушкам из рабочей среды преодолеть пробелы в знаниях и подготовиться к поступлению в ВУЗы.
М.Н. Покровский выдвигает проект реформирования высшего образования в Советской России. Этот проект предполагал бесплатность высшего образования, отмену дипломов как о среднем, так и о высшем образовании, самоуправление и участие в самоуправлении учащихся и студентов, избрание преподавателей по открытому конкурсу. По понятным читателю причинам, этот проект в полном объёме реализован не был.
Взаимоотношение Михаила Николаевича с дореволюционными профессорами были достаточно сложными: Покровский видел в профессорах консерваторов, а профессора в Покровском – разрушителя всего и вся.
В июне 1918 года была создана Социалистическая академия общественных наук (с 1924 года она называлась Коммунистической академией). Её председателем стал Михаил Николаевич Покровский. На этом посту он находился до конца жизни. В 1936 году после смерти Покровского Коммунистическая академия была слита с Академией наук СССР.
В 1920 году М.Н. Покровский становится руководителем Главного управления архивных дел. В его подчинение поступают все архивы страны.
Михаил Николаевич обладал очень большой работоспособностью, что позволяло ему реально, а не фиктивно руководить несколькими организациями и, к тому же, заниматься научной работой.
В 1920 году М.Н. Покровский публикует книгу «Русская история в самом сжатом очерке», которая используется в средней школе в качестве учебного пособия.
В чём же заключается оригинальность взглядов М.Н. Покровского на русскую историю?
Большинство историков было склонно преувеличивать роль государства в развитии России. И, тем самым, противопоставлять Россию другим европейским странам. Покровский не разделял эту точку зрения. По его мнению, (и мнению историков-марксистов) Россия в своём развитии проходила те же этапы, что и Западная Европа.
Дискуссии на тему «Был ли на Руси феодализм» были популярны среди русских историков 19 века. В начале 20 века ровесник Покровского историк Николай Павлович Павлов-Сильванский (1869 – 1908) опубликовал работу «Феодализм в Древней Руси», который привёл серьёзные свидетельства существования феодальных отношений и крупного феодального землевладения по крайней мере с XII века нашей эры. М.Н. Покровский поддержал эту идею и положил её в основу своей периодизации истории России. Между феодализмом и капитализмом Покровский включал ещё две стадии: ремесленную стадию и стадию торгового капитализма. По существу, он рассматривал их как самостоятельные общественно-экономические формации.
Понятие общественно-экономической формации было введено в трудах Карла Маркса. Однако у Маркса не было однозначного мнения по поводу выделения конкретных формаций. В одних работах он признавал Азиатский способ производства самостоятельной формацией, в других – не признавал. Традиционное для советской исторической науки выделение 5 формаций (первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, коммунистической) было введено в отечественную науку историком-востоковедом Василием Васильевичем Струве (1889 – 1965) в 1933 году. В конце 1938 года эта точка зрения была признана в Кратком курсе истории ВКП(б).
Настоящий феодализм, по мнению М.Н. Покровского, характеризовался преобладанием натурального хозяйства, когда всё необходимое барину изготавливалось в его поместье зависимыми от барина крестьянами. При ремесленном способе производства барин заказывал то, что ему нужно, свободному ремесленнику, живущему, как правило, в городе. При торговом капитализме барин (и его крестьяне) покупал все необходимое у купца, который скупал продукцию у ремесленников. А деньги барин получал за счёт продажи производимой сельхозпродукции купцу.
Первичной формой эксплуатации крестьян барином М.Н. Покровский считал натуральный оброк. Барщина и денежный оброк появилась позже, когда сформировался рынок сельскохозяйственных продуктов. М.Н. Покровский подчёркивал, что барщина выгодна там, где помещик продает сельскохозяйственную продукцию купцу.
По мнению М.Н. Покровского правящим классом при торговом капитализме являются не дворяне, а купцы. Политика, проводимая государством, защищает в первую очередь их интересы. Как говорил по этому поводу Покровский: «Российское самодержавие – это торговый капитал в шапке Мономаха ». Началом развития торгового капитализма в России Покровский датировал XVI веком. А переход от торгового капитализма к промышленному – концом XIX века.
22 марта 1928 года в своём докладе «Общественные науки за десять лет» М.Н. Покровский произносит свою знаменитую фразу: «». В его понимании эта фраза свидетельствовала о том, что истолкование тех или иных исторических событий подчиняется политической конъюнктуре.
Покровский считал излишним преподавание истории в средней школе (возможно, что на него оказала влияние яркая, но во многих отношениях спорная статья Дмитрия Ивановича Писарева (1840 – 1968) «Наша университетская наука» (1862)). И в 1920-х – начале 1930-х годов вместо истории в советской школе преподавалось обществоведение. То есть, много теории с минимумом фактов. Такой подход, безусловно, порождал пробелы в образовании.
В начале 1930-х годов ультрареволюционные эксперименты в образовании были свёрнуты. После Постановлении ЦК ВКП(б) и Совета народных комиссаров от 15 мая 1934 года, в школах было восстановлено преподавание истории. Был объявлен конкурс на лучшие учебники для средней школы. Жюри конкурса возглавил Андрей Андреевич Жданов (1896 – 1948).
В 1928 году партийное руководство выдвигает в состав Академии наук СССР несколько кандидатов-коммунистов, в том числе и М.Н. Покровского. Покровский и другой выдвинутый кандидат-коммунист Давид Борисович Рязанов (1870 – 1938) направили в ЦК ВКП(б) письмо, в котором просят снять их кандидатуры. Но товарищи из ЦК напомнили авторам о партийной дисциплине. 12 января 1929 года Покровский был избран академиком АН СССР.
М.Н. Покровский умер 10 апреля 1932 года. Его прах был захоронен в Кремлёвской стене. Имя М.Н. Покровского присвоено Московскому государственному университету (в дальнейшем это решение было отменено и МГУ получил имя Михаила Васильевича Ломоносова (1711 – 1765)).
Биография Михаила Васильевича Покровского не закончилась с его смертью. 26 января 1936 года было принято Постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома «О школе Покровского». В этом Постановлении М.Н. Покровский был подвергнут жёсткой критике. А вскоре к критике были прибавлены и политические обвинения. Покровского открытым текстом обвиняли во вредительстве.
В чём причина критики Покровского? Наверное, в том, что на пороге была Великая Отечественная война. И нужно было пропагандировать патриотические ценности, формировать уважительное отношение к героическим персонажам отечественной истории. К таким, как Александр Невский (1221 – 1263), Дмитрий Донской (1350 – 1389), Кузьма Минин (1570 – 1616), Дмитрий Михайлович Пожарский (1578 – 1642), Александр Васильевич Суворов (1730 – 1800), Михаил Илларионович Кутузов (1745 – 1813). А М.Н. Покровский видел в них только представителей эксплуататорских классов и изображал их в весьма неприглядном виде. Так, Покровский считал сотрудничавших с польскими интервентами Лжедмитриев первого и второго вождями антифеодальной революции, которую подавляли Минин и Пожарский. А инициатором войны 1812 года Покровский считал не Францию, а Россию, не присоединившуюся к континентальной блокаде Англии и тем спровоцировавшей Наполеона на нападение.
История России в изображении Покровского выглядела весьма неприглядной. Сегодня историка, наверное, обвинили бы в русофобии. Всё это наносило несомненный ущерб патриотическому воспитанию юношества, и при большом желании даже могло рассматриваться как вредительство. Поэтому советское руководство отказалось от этих идей, лишний раз продемонстрировав справедливость слов М.Н. Покровского: «История – это политика, опрокинутая в прошлое
».
С точки зрения науки сегодняшнего дня оценка деятельности М.Н. Покровского выглядит неоднозначной. Он был первым, кто попытался создать целостную картину российской истории на основе марксистской методологии. При этом нельзя сказать, что попытка оказалась вполне удачной. Некоторые утверждения М.Н. Покровского (например, изображение Лжедмитриев в качестве вождей народной революции), выглядят сегодня более чем странно. Но, с другой стороны, идеи Покровского о роли торгового капитала в истории, несомненно, интересны и плодотворны.
Товарищам, желающим более подробно познакомиться со вкладом Михаила Николаевича Покровского в науку, я могу порекомендовать очень содержательную Бориса Юльевича Кагарлицкого (род. 1958).
Летом 1944 года, когда Великая Отечественная война уже подходила к концу, ЦК ВКП(б) провело совещание по проблемам истории России, которым руководил секретарь ЦК Александр Сергеевич Щербаков (1901 – 1945). Главная проблема, обсуждавшаяся участниками конференции – отношение к царской России и её деятелям. При этом столкнулись две точки зрения – ортодоксально-марксистская, относящаяся к царской России резко отрицательно, и государственническо-патриотическая, высоко оценивавшая многие достижения царской России. Лидером сторонников первой точки зрения была Анна Михайловна Панкратова (1897 – 1957), лидером второй – Хорен Григорьевич Аджемян (1907 – 1968). Выступление Аджемяна, который публично назвал революционеров разрушителями России, вызвало у слушателей шок. Дискуссии были очень горячими, но никаких организационных выводов по отношению к их участникам не последовало. Партийное руководство показало, что оно будет опираться как на классовые, так и на патриотические ценности.
Сергей Багоцкий
Краткая биография. Родился в Москве в дворянской семье либерального чиновника. В 1887 г. окончил с золотой медалью Вторую Московскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. После окончания университета в 1891 г. был оставлен для подготовки к профессорскому званию, занимался под руководством В. О. Ключевского и П. Г. Виноградова. В 90-х гг. был на общественно-преподавательской деятельности: заведовал семинарской библиотекой университета, читал лекции в Обществе воспитательниц и учительниц, на Педагогических женских курсах, в комиссии по организации домашнего чтения, в Московском педагогическом обществе, сотрудничал в журнале «Русская мысль». В материалах своих лекций нередко использовал нелегальную литературу, имел связи «с лицами политически неблагонадёжными». С 1896 г. начал изучать марксизм.
В 1902 г. примкнул к левому крылу «Союза Освобождения», активно участвовал в земском либеральном движении, по политическим взглядам в это время находился между легальным марксизмом и буржуазным либерализмом. Резкий перелом во взглядах произошёл у Покровского в 1905 г., когда он стал себя позиционировать как марксиста и революционера. В апреле 1905 г. Покровский вступает в большевистскую партию, работает в литературно-лекторской группе МК РСДРП, позже избирается в МК РСДРП, вместе с И. И. Скворцовым-Степановым руководит издательством «Колокол» и редактирует орган МК – газету «Борьба». Во время Декабрьского восстания на его квартире был организован перевязочный пункт для раненных участников баррикадных боёв. На V съезде РСДРП (1907) избран кандидатом в члены ЦК РСДРП, членом редакции «Пролетария» и большевистского центра. В 1907 – 1909 гг., спасаясь от преследований полиции, вынужден был жить в Гельсингфорсе, а затем эмигрировать. За границей он примкнул к ультрареволюционному течению отзовизма, вошёл во фракционную группу «Вперёд» (А. А. Богданов, А. В, Луначарский, Л. Б. Красин, М. Н. Лядов и др.), читал лекции в организованных вперёдовцами партийных школах на о. Капри и в Болонье. В это время он резко расходился во взглядах с В. И. Лениным, был «левее» его. Весной 1911 г. Покровский вышел из фракции «вперёдовцев», став «внефракционным» социал-демократом, а затем примкнул к Л. Д. Троцкому, участвовал в издаваемых им «Правде» и «Борьбе».
С началом Первой мировой войны занял пораженческую позицию, однако к большевикам не примкнул. В августе 1917 г. вернулся в Москву и активно участвовал в революционных событиях. В сентябре 1917 г. был восстановлен в большевистской партии, был делегатом Демократического совещания и членом редакции «Известий Моссовета». После Октябрьской революции избран председателем Исполкома Моссовета и был членом советской делегации на мирных переговорах в Брест-Литовске, однако примыкая к группе «левых коммунистов» выступил против заключения мира. В 1918 – 1932 гг. занимал уйму научных и административных постов: был заместителем Наркома просвещения РСФСР, председателем Государственного учёного совета, Центроархива, Истпарта, Общества историков-марксистов, ректором Соцакадемии и Института Красной профессуры, редактировал журналы «Красный архив», «Историк-марксист» и «Борьба классов». Покровский активно участвовал во всех мероприятиях Советской власти на научном и культурном фронте и считался основателем и вождём Советской марксистской исторической науки («школа Покровского»). В 1929 г. избран действительным членом АН СССР. Умер 10 апреля 1932 г. от рака.
Основные труды.
«Русская история с древнейших времен до смутного времени» (1896 - 1899),
«Русская история с древнейших времён» (1910 - 1912),
«Очерк истории русской культуры» (1914 - 1918),
«Русская история в самом сжатом очерке» (1920),
«Очерки русского революционного движения XIX-XX вв.» (1923),
«Борьба классов и русская историческая литература» (1929).
Теоретико-методологические взгляды историка. Философским воззрениям Покровского свойственен определенный эклектизм. С одной стороны, уже в начале своей научной деятельности отказываясь от многих положений позитивизма, он испытал на себе значительное влияние философии неопозитивизма и их русского последователя А. Богданова. Усвоив до первой русской революции философские взгляды эмпириокритицистов, он так и не смог освободиться от некоторых из них до конца жизни. В начале века он считал, что действительность есть только наше представление. Мир есть совокупность наших переживаний, хаос первичных ощущений. В этот период он отрицал марксистскую теорию познания как отражение объективного мира: «Преодолеть хаос можно только одним путем - упрощая его... Из миллионов действительных и возможных впечатлений мы берем два-три, которые нам нужны для практических целей ориентировки».
Уже тогда Покровский критиковал позитивизм с позиций махизма, где основным критерием научности была целесообразность, т.е. научным считалось то, что наиболее быстро и верно ведет к поставленной цели. Понимание того, что действительность определяется субъективным интересом, личным или коллективным привело к выводу, что стержнем истории является борьба интересов группы субъектов или классов. Именно политическая ангажированность марксизма, признание за угнетенными классами и, прежде всего за рабочими прогрессивной исторической роли парадоксальным образом помогли соединению махизма и марксизма в философском мировоззрении Покровского.
Активная общественно-политическая деятельность историка наложила, как ни у какого другого деятеля отечественной историографии отпечаток на его теоретико-методологические и концептуальные позиции. Известная политическая заостренность его взгляда на русскую историю характеризовалась точкой зрения, что история - это политика, опрокинутая в прошлое. Для Покровского это означало, что историческое познание несет в себе в качестве основного системообразующего элемента не подлинное изображение действительности, а ее идеологическое искривление и камуфлирование. Классовые позиции историка могут побудить его изображать факты в неверном свете или даже подделывать их. Но иные классовые позиции могут также побуждать историка искать объективные оценки и стремиться к точному изображению исторических событий и процессов. Все дело заключается в том, заинтересован ли тот или иной класс в объективном понимании исторического развития. При этом Покровский выделил основную задачу историка не только в изучении исторического прошлого страны, но и в разоблачении основной политической, классовой подоплеки всех предыдущих масштабных произведений по русской истории.
Для Покровского свойственно довольно широкое понимание предмета истории. Это для него и прошлое (земли, природы, общества), и настоящее, которое может наблюдать исследователь, и среда, обстановка, в которой совершается классовая борьба, деятельность личности и т.д. Но, прежде всего, это наука всё же о прошлом.
В историческом процессе Покровский видит замену одного общественного строя другим. Смена общественного строя видится как прогрессивный и закономерный процесс. Движение истории в целом представало как сложное переплетение различных составляющих элементов исторического процесса. Совокупность общих и специфических черт определялась им как понятие тип развития.
Покровский отделял процессы завершенные от незавершенных и считал, что подлинно историческими могут считаться процессы завершенные, ибо относительно незавершенных историк может дать только предварительные выводы, которые в дальнейшем могут потребовать значительной корректировки. При этом общественное развитие мыслилось им как процесс диалектический, сложный, скачкообразный, противоречивый, в котором изменения идут не только путем эволюции, но и революционных преобразований.
В обществе он видел не случайное сцепление отдельных частей и различных отношений, а живой единый организм, в котором отдельные компоненты расположены в определенной последовательности и обусловливают существование и развитие друг друга. Общество, по мнению Покровского, развивается, прежде всего, за счет внутренних, ему присущих сил. На каждом последующем этапе развития общественных отношений все меньшей становится их зависимость от природных географических влияний. Однако, природные условия по его мнению влияют на темпы исторического развития той или иной страны. При этом на различных этапах развития влияние природно-географических условий неодинаково. Торговля и промышленность ускоряют развитие хозяйства и делают его менее зависимым от природных условий.
В конкретном же анализе прошлого Покровский предлагал следующую схему: «Прежде всего, конечно, выяснить условия географической среды. Показать, как отразилась она на развитии производительных сил. Показать далее, какие на основе этих последних возникали группировки людей, классовые отношения. Выяснить, как эти отношения отразились на политической надстройке... Наконец, из этой структуры вывести психику общественного человека, показать, как в данных условиях развития производительных сил развивалась в России общественная мысль».
Покровский противопоставлял себя старым представителям отечественной исторической науки на том основании, что для них важнейшей, системообразующей, была идея становления и существования государства, в то время как для марксизма - смены формаций, базирующихся на способе материального производства.
При характеристике роли личности в истории Покровский указывал на сложное сочетание в личности групповых, сословных или классовых интересов и субъективного начал. Исторический процесс действует через личность, и воплощается в нем. Научный анализ личности помогает определить как общие закономерности исторического процесса, так и групповые, классовые интересы, которые в ней выражаются. По мысли Покровского, между объективным и субъективным в историческом процессе нет непреодолимой пропасти, связи носят диалектический характер. Историческая личность является у него одновременно и сознательным деятелем и агентом исторического процесса.
Периодизация истории России. Как и Н. А. Рожков, Покровский находился в числе тех историков, которые ставили своей исследовательской задачей определить закономерные этапы развития истории русского народа, исходя из смены социально-экономической структуры общества. Первоначально, в 1910-1912 гг., когда писалась «Русская история с древнейших времен», Покровский назвал в качестве стадий исторического развития первобытный коммунизм, феодализм, ремесленное хозяйство, торговый капитализм и промышленный капитализм. Однако, уже в 1914 г. (в первой части «Очерков по истории русской культуры») он несколько иначе определил основные стадии экономического развития народов: первобытное коллективное хозяйство, ремесленное хозяйство и хозяйство капиталистическое. Последнюю стадию Покровский при этом подразделял на периоды торгового и промышленного капитализма.
Определяя первый период в экономическом развитии как первобытное коллективное хозяйство, Покровский боролся с теми историками и экономистами, которые доказывали извечность буржуазной собственности, отрицавших наличие общинной собственности на землю, считавших, что община была создана в поздний период и в целях осуществления чисто фискальных задач. Историк настаивал на существовании коллективной собственности у древних славян.
Славяне с его точки зрения были автохтонами на Восточно-европейской равнине, занимавшиеся с незапамятных времен земледелием. Следы первобытнообщинного коллективизма Покровский находил не в общине-марке, а только в большой семье, сохранившейся у славян под именем печища, дворища, задруги или великой кучи. От первобытно-общинного строя был осуществлен переход к феодализму.
Феодализм он определял следующими тремя главными признаками: господством крупного землевладения; связью землевладения и политической власти, столь прочной, что в феодальном обществе нельзя себе представить землевладельца, который не был бы в той или иной степени государем, и государя, который не был бы крупным землевладельцем; иерархией землевладельцев, отношениями вассалитета, образующими феодальную лестницу. Существо феодализма Покровский видел в господстве натурального хозяйства и в росте экономической и личной зависимости крестьян. Начало генезиса феодализма относилось историком к периоду Киевской Руси, а окончательное утверждение - к XIII в. При этом П. утверждал, что до XVI в. государственного права, а следовательно, и государства на Руси не существовало. Так феодальные отношения составляли базис, на котором была воздвигнута монархия Ивана Васильевича. Феодальные черты он находил и в Русском централизованном государстве второй половины XVIII в.
Разложение феодальных отношений под влиянием торгового капитала происходило, по его мнению, с XVI в. Значительную роль в социально-экономическом развитии этого периода он отводил колебанию хлебных цен. В период роста цен интенсифицируется сельское хозяйство, появляется барщина, происходит закрепощение крестьян. В связи с этим опричнина представала как процесс замены крупного вотчинного хозяйства средним в пользу мелкопоместного дворянина опричника. Борьба между боярством, с одной стороны, помещиком и торговым капиталом, с другой привела к торжеству последних и закрепощению крестьян. XVII век - время феодальной реакции и нового феодализма - период развития торгового капитала, интересами которого были обусловлены реформы Петра и внешняя политика. После смерти Петра буржуазная политика потерпела поражение и возобладала дворянская. Период царствования Елизаветы, Петра III, и Екатерины II Покровский называл периодом действительно дворянского управления.
Назвав строй, господствовавший в России в послепетровское время, новым феодализмом, П. подчеркивал, что это не классический феодализм. Отход от юридической трактовки феодализма, который встречается в некоторых местах его работы, плохо согласовывался с чисто юридической трактовкой феодализма на других страницах того же труда. И все же следует обратить внимание на заявление, сделанное Покровским в заключительных абзацах главы четырехтомника о феодальных отношениях в Древней Руси. Феодализм, писал историк, гораздо более есть известная система хозяйства, чем система права. Покровский обратил внимание на раннее появление крупного феодального землевладения на Руси. В отличие от большинства дореволюционных историков, он признавал, что крупное боярское землевладение существовало в Киевской Руси уже в Х-XI вв. Покровский значительно острее, чем его предшественники, поставил вопрос о насильственных путях феодализации.
Вопрос о торговом капитализме. Историк в «Очерке истории русской культуры», описывал процесс постепенного охвата торговлей все большего количества районов, превращения купца в настоящего хозяина товара. В таких условиях, ремесленник работает на скупщика, а не непосредственно на потребителя. Последний идет за товаром к купцу, а не прямо к ремесленнику. Но, пояснив своему читателю, как торговой капитал опутывал мелкого производителя, Покровский делал вывод о появлении особого общественного строя - торгового капитализма. Торговый капитал являлся необходимым условием возникновения промышленного капитала, но он не составлял еще достаточного условия для возникновения капиталистического производства.
В «Очерках истории русской культуры» торговый капитализм уже рассматривался им как важнейший двигатель русского исторического процесса. Торговый капитализм датируется в «Очерках» XVII-XIX вв., но зачатки его (вместе с зачатками городского хозяйства) Покровский отыскивал в Киевской Руси. Объединение Руси вокруг Москвы - тоже было, по его мнению, делом надвигающегося торгового капитализма.
Органами господства торгового капитала в политической сфере были самодержавие и бюрократия. Бюрократия была излюбленным орудием торгового капитала не только в России, а и всюду. Что же касается промышленного капитала, то он, по Покровскому, надеялся сам справиться с государственной машиной, не прибегая к услугам вицмундирных людей. Склонность торгового капитализма к тайной самодержавно-бюрократической политике, а промышленной - к явной конституционной он объясняет тем, что результаты промышленной деятельности находятся у всех на виду, их никуда не спрячешь, а торговля любит тайну. Государственные дела велись поэтому в эпоху торгового капитализма, по его мнению, так же, как ведутся дела торговой фирмы в стороне от нескромных глаз. Наоборот, промышленному капитализму не нужна эта секретность, и он стремится непосредственно и открыто, а не только через чиновничество, участвовать в законодательстве и управлении. Торговый капитал действовал методами внеэкономического принуждения, поэтому он нуждался в крепостнической системе и самодержавии. Промышленный капитал действует методами экономического принуждения и нуждается поэтому в отмене крепостного права, в свободных договорных отношении и в конституционном строе.
В «Русской истории в самом сжатом очерке» и в «Очерках революционного движения» теория торгового капитализма была доведена до логического конца. В этих работах Покровский рассматривал самодержавие как политическую организацию торгового капитализма, государство первых Романовых назвал торговым капиталом в мономаховой шапке, а помещиков именовал агентами торгового капитала. В последствии, только в начале 1930-х гг., перед смертью Покровский признал, что мономахова шапка есть феодальное украшение, а не капиталистическое, и признал безграмотным само выражение торговый капитализм.
История жизни и творчества Михаила Николаевича Покровского, на наш взгляд, - одна из наиболее поучительных историй, которая вполне может выступить яркой иллюстрацией к теме человека «на переломе истории», человека, отказавшегося от прошлого, так до конца и не вписавшегося в реалии настоящего, не принятого и категорически отвергнутого будущим.
|
М.Н.Покровский |
Как историк и специалист М.Н.Покровский сформировался под влиянием «московской исторической школы», был учеником таких столпов отечественной исторической науки, как Ключевский и Виноградов. Но вдруг – «легальный марксист», а затем – друг и соратник Богданова, Луначарского, Троцкого, активный участник октябрьского переворота 1917 года, советский государственный деятель, один из инициаторов «дела Платонова-Тарле» («дела академиков»), ратовавший за уничтожение не только старой профессуры, но и даже школьного курса русской истории. В какой-то степени профессору, а затем и академику М.Н.Покровскому удалось обмануть свою личную судьбу: своевременная смерть избавила его от катка сталинских репрессий, физически уничтожившего всех его учеников и соратников. Вчерашние почитатели (и историки, и политики) сразу после кончины в одночасье прокляли недавнего кумира, усмотрев в его исторических взглядах, которые на тот момент составляли теоретическую основу советской исторической науки, «извращение марксизма» и уклонение от генеральной линии партии.
И с тех пор в отечественной историографии постоянно наблюдается то периодическое усиление, то полное ослабление интереса к личности, трудам и заслугам М.Н.Покровского. Возвращение этого интереса на протяжении всей второй половины ХХ века было связано исключительно с переменами в государственной идеологии.
С середины 1920-х до середины 1930-х годов Покровского считали, по выражению А.В. Луначарского, «обворожительным героем революции». За ним признавались достижения в первом преломлении русского исторического процесса на основе марксистской методологии, в сфере организации науки нового типа, активном воспитании первого поколения учёных-марксистов. Таковым М.Н. Покровский был охарактеризован в статьях А.В. Луначарского, Н.И. Бухарина, Н.К. Крупской, В.Д. Бонч-Бруевича.
Затем, в 1930-е годы, наступает период критики научных построений М.Н. Покровского в связи с их несоответствием марксисткой, ленинской, а главное – сталинской - интерпретации исторического процесса. Активная стадия критики, поддерживаемая и инспирируемая партийными органами, началась ещё при жизни историка и продолжилась после его смерти. В 1934 году вышло знаменитое Постановление Совнаркома и ЦК ВКП (б) о преподавании гражданской истории в школе. Школа Покровского, не вписавшись в очередной идеологический поворот, критиковалась теперь не столько научными, сколько партийными кругами, причём – без права ответа на критику. Апогеем критических нападок стал выход двух сборников: «Против исторической концепции М.Н. Покровского» (1937) и «Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского» (1940). Труды историка были названы «базой для вредительства со стороны врагов народа, разоблачённых органами НКВД, троцкистско-бухаринских наймитов фашизма, вредителей, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи вредных антиленинских концепций М.Н.Покровского». Начались репрессии основных представителей школы Покровского. В результате единственным корифеем и основоположником советской исторической науки был признан товарищ Сталин. Практически до начала 1960-х годов («хрущёвской оттепели») наступил период забвения имени и основных трудов М.Н. Покровского.
После ХХ и ХХII съездов обозначился так называемый «период реабилитации» идей первого советского историка в статьях С.М. Дубровского, Е.А. Луцкого, Л.В. Черепнина. В 1966 году реабилитировано его научное наследие - выпущен четырёхтомник исторических трудов. В 1970-х годы были написаны две монографии о М.Н. Покровском. Отличительной особенностью этих работ стало разведение политических и научных взглядов историка, признание ряда заблуждений методологического плана. Авторы, безусловно, понимали архаизм и неприемлемость для современного им состояния советской науки многих построений Покровского. В конце 1970-х годов его работы представляли интерес лишь в качестве материала для истории науки. Но при этом разбор научных взглядов М.Н. Покровского был лишён агрессивности по отношению к самому историку. Единичные отмечаемые недостатки в его политической деятельности, скорее, оттеняли безусловно положительную роль М.Н. Покровского в становлении советской исторической науки.
В перестроечный период произошёл новый всплеск интереса к Покровскому, но возможность использования его построений в «служении делу обновления советского общества и возрождения ленинской концепции социализма» вскоре себя исчерпала. После крушения советской системы и постперестроечных разоблачений на Покровского обрушился целый поток разного рода обвинений и проклятий. Уже в конце 1990-х годов он был представлен отечественной историографией как этакий наделённый властью самодур от науки, едва ли не единственный инициатор «академического дела» 1929 года, гонитель «старых» научных кадров, виновник гибели С.Ф. Платонова и других видных российских историков, фальсификатор отечественной истории, сокрывший от исследователей большую часть государственного архивного фонда.
Далеко не все эти обвинения справедливы, но в последние годы имя М.Н.Покровского, как и в 1930-е, вновь предано почти полному забвению. Его идеи более не представляют интереса ни для историков политических учений, ни для историков исторической науки.
На наш взгляд, к М.Н.Покровскому как к историку и политику стоит относиться именно как к человеку «на переломе» исторических событий, который пытался выстраивать и отчасти подстраивать свою систему взглядов под очаровавшую всех идею о том, «как всё поделить». И пока современное научное сообщество не откажется от резкого деления всех уже ставших историей персонажей на «наших» и «ненаших», «хороших» и «плохих», «красных» и «белых» - объективной оценки деятельности академика М.Н.Покровского и его школы в отечественной историографии ждать не приходится.
Биография М.Н.Покровского
Ранние годы
Михаил Николаевич Покровский родился 17 (29) августа 1868 года в Москве, в состоятельной семье статского советника, помощника управляющего Московской складской таможни. Семейство было дворянским, но в нём, по словам М.Н.Покровского, отрицались традиционные консервативные порядки, существовала благоприятная для вольнодумства атмосфера, процветало критическое отношение к царскому режиму и церкви. С детства будущий историк слышал множество «всевозможнейших рассказов о злоупотреблениях администрации, о мало поучительной жизни высших сановников и царской фамилии». Один из его двоюродных братьев, студент Санкт-Петербургской духовной академии, убедительно доказал подростку, что «бога нет и быть не может».
В 1887 году М.Н.Покровский окончил с золотой медалью Вторую Московскую гимназию. После окончания гимназии поступил на историко-филологический факультет Московского университета. По его собственному признанию, он «в университете … кроме истории очень много занимался философией и очень мало политической экономией, Маркса знал только понаслышке». Уже студентом Покровский самостоятельно выработал себе материалистическое историческое мировоззрение, но не диалектическое, т.е. без революции и борьбы классов.
После окончания курса М.Н. Покровский был оставлен в Московском университете для подготовки к профессорскому званию сразу по двум специальностям: русской и всеобщей истории. Яркие, во многом характерные зарисовки облика Покровского этого периода оставили известные русские историки П.Н. Милюков и А.А. Кизеветтер, вместе работавшие с ним в семинарах Ключевского и Виноградова.
А.А. Кизеветтер о Покровском:
П.Н. Милюков:
Пожалуй, П.Н.Милюков был прав. «Подающий надежды» Покровский выдержал магистерские экзамены (основной - у самого В.О.Ключевского) и получил звание приват-доцента, но им не воспользовался и в состав приват-доцентуры не вступил.
Не сумев воплотить свои амбиции в стенах университета, Покровский полностью переключился на просветительскую и общественную деятельность. Более, чем занятия наукой, его привлекала перспектива оттачивать своё ораторское искусство на неискушённых слушательницах Педагогических женских курсов, в Обществе воспитательниц и учительниц, а также деятельность в Комиссии по организации домашнего чтения и Московском педагогическом обществе. В 1890-е годы Покровский написал восемь популярных статей в «Книгу для чтения по истории средних веков» под редакцией Виноградова. С 1892 года сотрудничал в журнале «Русская мысль», публикуя в нём рецензии на исторические книги, которые писали его более талантливые и трудолюбивые коллеги.
Эволюция взглядов
Политические взгляды М.Н. Покровского претерпели в течение полутора десятилетий после окончания университета значительные изменения. В начале 1890-х годов, скорее всего, он не выходил за рамки общей буржуазной оппозиционности по отношению к самодержавному строю.
Однако с 1896 года Покровский серьёзно углубился в изучение творчества основоположников и интерпретаторов марксизма. К марксизму впервые он обратился в форме «легального марксизма», распространяемого М.И. Туган-Барановским, П.Б. Струве, С. Н. Булгаковым и другими интеллигентами-либералами. Такая интерпретация марксизма нашла отображение в первых исторических трудах М.Н. Покровского: «Отражение экономического быта в „Русской Правде“» (1898), «Хозяйственное бытие Западной Европы в конце средних веков» (1899) и «Местное самоуправление в Древней Руси» (1903), а также в первом фундаментальном сочинении «Русская история с древнейших времен до смутного времени» (1896-1899), которое вполне могло стать основой магистерской диссертации учёного.
Но диссертация Покровского так и не была защищена по политическим причинам - его взгляды становились всё более радикальными (по сведениям охранки, он «общался с лицами, политически неблагонадёжными»). В материалах своих просветительских лекций Покровский неоднократно использовал нелегальные революционные издания, чем вызвал нарекания со стороны Совета учебного округа. В результате, осенью 1902 года попечитель Московского учебного округа запретил Покровскому преподавать в учебных заведениях.
И бывший преподаватель полностью ушёл в политику. Примкнув к «легальным марксистам», он был привлечён к работе возглавлявшейся П.Н. Милюковым Комиссии по организации домашнего чтения, а затем - к левому крылу буржуазно-либеральной политической организации «Союз освобождения». В 1903-1904 годы Покровский проявил себя как активный участник земского либерального движения. При этом его политические взгляды были близки к взглядам конституционных демократов. В начале 1905 года вместе с будущими кадетами Покровский участвовал в издании сборника «Конституционное государство», вышедшем в Санкт-Петербурге, а также в ряде совещаний, посвящённых образованию кадетской партии и в прениях по её программе.
Однако, на рубеже 1904-1905 годов в его мировоззрении зреет явный перелом, вызванный резким «полевением» взглядов. Возможно, это было связано с тем, что Покровский весьма тесно общался с представителями рабочего класса, когда читал лекции по истории России на ежедневных вечерних рабочих курсах при заводе Карла Тиля в Замоскворечье. Возможно, определяющее влияние на историка оказали социал-демократы (А. А. Богданов, А. В. Луначарский, И.И. Скворцов-Степанов), сплотившиеся около журнала «Правда», в котором с 1904 года Покровский печатал свои научно-популярные статьи.
Резкое «полевение» Покровского вызывало удивление и у тех, кто знал его по университету и по кадетскому движению. Критическая рецензия учёного на первую часть «Курса русской истории» (1904) В. О. Ключевского была негативно встречена бывшими сокурсниками Покровского, разделявшими либеральные взгляды.
Впоследствии, ознакомившись с автобиографическими откровениями «красного» историка, белоэмигрант Милюков вспоминал: «…ещё в 1900 году он (Покровский – Е.Ш.) просил у меня работы в академическом стиле, и я не без удивления прочёл, что «к 1905 г. М.Н. окончательно определился как теоретик-марксист и практик-революционер» и что, «вступив в ряды большевистской партии, он принял активное участие в организации вооруженного восстания в качестве пропагандиста-агитатора и публициста». Очевидно, я опоздал, считая его «кадетом»…
Возможно, Покровский в тот период пытался предусмотрительно угодить и социал-демократам и умеренным либералам. В своей автобиографии он, безусловно, скрыл этот факт, указав на то, что в самом начале 1905 года он вступил в ряды РСДРП.
Его партийным поручением стала работа в лекторской и литературной группе Московского комитета. В июне этого же года в Женеве, куда Покровский выезжал по заданию Московского комитета, он впервые встретился с Лениным. Последний пригласил Покровского к сотрудничеству в газете «Пролетарий», выходившей в Женеве и написал примечание к первой его статье «Профессиональная интеллигенция и социал-демократы». В Женеве Покровский приобрёл навыки нелегальной революционной профессиональной деятельности. Здесь Крупская «обучила начинающего революционера приёмам конспиративной переписки, дала ключи к шифрам». Покровский вернулся из Швейцарии с большим количеством нелегальной литературы, упакованной в «панцирь», т.е., спрятанной под одеждой.
Покровский в революции 1905-1907 гг.
До начала декабрьского вооружённого восстания в Москве (декабрь 1905 года) Покровского использовали исключительно в целях пропаганды, опираясь на его лекторские навыки и талант публициста. Он выступал с острыми статьями, направленными против буржуазного либерализма своих вчерашних друзей - кадетов в большевистской газете «Борьба», вместе с И.И. Степановым руководил революционным издательством «Колокол», выступал с легальными лекциями по истории революционного движения. Большевики приобрели в лице Покровского весьма сильное орудие для реализации своих революционных интересов.
Н.И. Бухарин, называя его «профессором с пикой» вспоминал:
Во время декабрьского восстания, прямо в квартире Покровского в баррикадном Сущёвском районе был устроен перевязочный пункт для раненых рабочих. После жалобы управдома Покровского арестовала полиция, но вскоре он был отпущен за недостатком улик и уехал скрываться на Кавказ.
Осенью 1906 года Покровский был избран депутатом на V Лондонский съезд социал-демократической партии от Московского комитета РСДРП. На съезд он прибыл под фамилией Домов, которая и стала его партийным псевдонимом. На съезде он был избран членом большевистского центра и редакции газеты «Пролетарий».
Во время отсутствия Покровского на его квартире в Москве был устроен обыск и оставлена засада. Поэтому, вернувшись из Лондона, Михаил Николаевич вынужден был перейти на нелегальное положение, поселился на даче по Брестской железной дороге, где находился штаб Московской окружной организации. Его участие в окружной партийной конференции было замечено, благодаря пробравшемуся на конференцию провокатору. Покровский должен был предстать перед судом как политический преступник. Поэтому он вынужден был эмигрировать и до февраля 1917 года числился в списках государственных политических преступников.
Эмиграция
С августа 1908 года Покровский находился в Финляндии, где помогал Ленину в создании большевистского центра печати. В сентябре 1908 года участвовал в работе Гельсингфорской конференции РСДРП.
От провала и ареста Покровского не раз спасала «профессорская внешность». Респектабельный господин в очках и с бородкой редко вызывал подозрение у агентов охранки и полиции. Со слов Покровского известен эпизод и его прямой помощи Ленину в бегстве от шпиков в Финляндии. Он писал: «Я захватил не особенно тяжелый ленинский чемоданчик, отправился с ним на станцию, купил билет и занял место в вагоне поезда, шедшего в Гельсингфорс...За несколько секунд до отхода поезда на платформе появился человек в нахлобученной шапке и с поднятым воротником, ...не обративший на себя ничьего особенного внимания, вошел в мое купе, я ему передал билет, а сам вышел на платформу. На это шпики, может быть, и обратили внимание, но было уже слишком поздно, так как поезд тронулся».
В сентябре 1909 года Покровский выехал во Францию, затем перебрался в Италию, читал лекции в организованной большевиками школе для рабочих на острове Капри.
После её закрытия Покровский перебирается в Париж, где примыкает к умеренной социал-демократической фракции «Вперёд», объединившей богостроителей, ультиматистов и отзовистов. Они создали свою фракционную школу в Болонье, где Покровский преподавал до конца 1910 года. Весной 1911 года он окончательно порвал свои отношения с группой «Вперёд» из-за разногласий по поводу роли старой буржуазной культуры в деле строительства нового общества. Покровский объявил себя «внефракционным» социал-демократом, сотрудничал во многих изданиях. В 1912 году примкнул к «межрайонцам», группировавшимся вокруг Льва Давидовича Троцкого и пытавшимся примирить большевиков и меньшевиков. В феврале-июне 1914 года Покровский печатался в журнале Троцкого «Борьба» с циклом статей «Из истории общественных классов в России». Для «юбилейного» сборника «Триста лет позора нашего» он написал статью «Триста лет Романовых и лже-Романовых».
После начала Первой мировой войны М.Н. Покровский выступил «за превращение войны между народами в войну против буржуазии», то есть фактически встал на ленинскую позицию в оценке войны как империалистической, но продолжал сотрудничать с Троцким в газете «Наше слово» и в издательстве «Парус».
Ленин высоко ценил талант Покровского-оратора и популяризатора. Он всячески стремился «развести» его с меньшевиками, считал необходимым воздействовать на М. Н. Покровского, «дабы убрать его из неприличной «Борьбы». Однако, занимая пораженческие позиции, в период мировой войны Покровский к большевикам так и не примкнул.
После Февральской революции он ещё несколько месяцев оставался за границей, где входил в состав комитета, руководившего возвращением в Россию политэмигрантов на пароходах «Царица» и «Двинск». Сам Покровский вернулся на Родину только в августе 1917 года, в сентябре восстановился в партии большевиков, получив билет члена партии с 1905 года от Москворецкой организации. От Московского Совета Покровский был делегирован в Демократическое совещание, а от партийной организации кандидатом для баллотировки в Учредительное Собрание.
Покровский в Октябре
Во время Октябрьского вооружённого восстания в Москве (25 октября - 2 ноября 1917), М.Н.Покровский был членом Замоскворецкого революционного штаба Красной гвардии, комиссаром Московского военно-революционного комитета (ВРК) по иностранным делам и редактором газеты «Известия Московского Совета рабочих депутатов».
Именно Покровский разрабатывал проекты постановлений и декретов Московского ВРК (о политике в области печати, по поводу изъятия денег из Государственного банка для зарплаты рабочим и служащим и т. д.), а также агитационные обращения к населению города.
Вечером 27 октября, получив ультиматум командующего Московским военным округом полковника К. И. Рябцева и поняв, что контрреволюционно настроенный гарнизон Московского Кремля готов выступить против сил Красной гвардии, Покровский первым высказался на заседании Московского ВРК за необходимость решительных боевых действий. Боевые действия на улицах Москвы, как известно, привели к многочисленным разрушениям и жертвам, в том числе среди мирного населения. Но «обворожительного героя революции», равно как и её будущего историка Покровского, эти частности совершенно не волновали. Они не укладывались в его концепцию развития пролетарской революции.
Куда важнее было в тот момент наладить взаимоотношения ВРК и консулов иностранных государств, которые не желали признавать новоявленное большевистское правительство.
5 ноября Московский ВРК делегировал Покровского в комиссию по установлению этих взаимоотношений, что стало предпосылкой для назначения его комиссаром по иностранным делам. В сам состав Московского ВРК Покровский был введён 11 ноября, а 14 (27) ноября объединённый пленум Московских Советов рабочих депутатов и солдатских депутатов избрал его первым председателем Моссовета. На этом посту Покровский находился до марта 1918 года, фактически сосредоточив в своих руках всю власть в древней столице.
Брест-Литовск
В начале 1918 года Покровский был включен в состав делегации в Брест-Литовск для подписания мирного договора с Германией. По одной из наиболее известных советских версий, именно Ленин настоял на его включении, надеясь, что как лояльный и терпимый человек «профессор» не допустит разрыва мирных переговоров. На самом деле, в Брест-Литовск Покровского вызвал Л.Д.Троцкий, секретной телеграммой от 3 декабря 1917 года. Троцкий был не очень силён в вопросах дипломатии, и, возможно, старый знакомый понадобился ему в качестве консультанта, дабы провернуть ранее совершенно немыслимую формулу «ни мира, ни войны». Но Покровский не оправдал доверия обоих вождей. Он сразу же примкнул к группе левых коммунистов, выступивших против подписания мирного договора.
Хотя Покровский считал, что без всеевропейской социалистической революции Советское государство не сможет устоять перед агрессией империалистических государств, у него всё же оставались сомнения насчёт ближайшего успеха революции в Западной Европе, поэтому требовал укрепления обороноспособности страны. Выступая за продолжение революционной войны с Германией и Австро-Венгрией и против подписания мира на германских условиях, Покровский крайне негативно оценивал заявление Троцкого о выходе Советского правительства из войны и роспуске армии: «Я не стал разбираться, чего тут больше, наивности или трусости (было достаточно и того и другого), но тоже с откровенностью заявил, что этого я во всяком случае не подпишу».
В ночь с 4 на 5 марта он выступил на Московской партийной конференции с содокладом, отстаивавшим платформу «левых коммунистов». Покровский утверждал, что революция погибнет в случае заключения мира, а также призвал к устранению внутрипартийного раскола по данному вопросу. Позиция Покровского была отвергнута большинством делегатов конференции, поддержавшим ленинские предложения. Подписание мирного договора было расценено Покровским как «морально ужасное до невероятных пределов». Приехав в Петроград и оказавшись в Екатерининском зале Таврического дворца, он даже не подошёл к Ленину, чтобы с ним поздороваться.
Административная деятельность
В марте 1918 года Покровский стал председателем Совнаркома Московской области, а после его ликвидации в мае 1918-го - членом Совета Народных Комиссаров, заместителем наркома просвещения Луначарского. Именно с этого времени он постепенно начинает замыкать на себе большинство научных и административных функций. Известна его феноменальная способность занимать множество административных, партийных, научных постов, участвовать во всех основных мероприятиях на культурном фронте, инициированных новой властью.
Так, он умудрялся практически одновременно возглавлять Государственный ученый совет Наркомпроса, Социалистическую академию, Институт Красной профессуры, Российскую ассоциацию научно-исследовательских институтов общественных наук, Центрархив, Истпарт, редакцию журнала «Красный архив» и быть председателем Общества историков-марксистов.
При непосредственном участии Покровского были подготовлены и изданы декреты о введении новой орфографии, об охране научных ценностей, памятников искусства и старины, об увеличении пайков для ученых и специалистов, о ликвидации неграмотности. Он стал одним из тех, кто поддержал идею пролетаризации высшей школы и всемерно содействовал введению рабфаков, отмене вступительных экзаменов в ВУЗы, усилению идейно-политического воспитания студентов, а также полной перестройки высшей школы на новых началах, которая обернулась её фактическим уничтожением.
Пожалуй, Покровский был единственным из «старых» специалистов, который при жизни оставался вне всякой критики. Примерно с середины 1920-х годов за ним была официально признана роль основателя и корифея советской исторической науки. Одним из первых Покровский был награжден орденом Ленина, а в 1929 году избран действительным членом Академии наук СССР.
Он был непосредственным вдохновителем и исполнителем административных преобразований в Академии наук, направленных на превращение научного учреждения в послушный придаток административно-командной партийной системы. Покровский – один из инициаторов уничтожения старых научных кадров, с которыми советской власти, как он считал, было «не по пути».
Покровский-архивист
Немалый вклад М.Н.Покровский внёс и в реорганизацию архивного управления. На расширенном совещании Комиссии по выработке проекта организации Центрального управления архивами, состоявшемся 27 - 28 мая 1918 года, большевик Покровский являлся председателем, т.е. высшим представителем советской власти. На совещании впервые вступили в противоборство идея служения архивов «интересам развития русской исторической науки» и идея о преимущественно «политическом значении архивов» (в этом заключалась позиция Покровского). По существу уже в 1918 году возрождался спор о гласности и принципах доступности архивов для исследователей. Покровский отстаивал точку зрения о необходимости ограничения права пользования архивными материалами. Кроме того, по его убеждению, рекомендовать для работы в архивах частных лиц должны были не только учёные общества, но и государственные (а именно - партийные) организации.
Однако по вопросу о принадлежности Главного Управления Архивными Делами Покровский на заседании Большой государственной комиссии по просвещению уступил Рязанову, и ГУАД вошёл в систему Наркомпроса лишь на правах научного ведомства, а не как отдельное бюрократическое учреждение в системе ВЦИК или СНК.
Однако уже 23 августа 1920 года Покровский сам встал во главе Главархива и сразу же начал изгонять из архивных ведомств и учреждений людей «не наших» и заменять их «нашими». Приход М.Н. Покровского и его единомышленников на руководящие посты в центральном аппарате Главархива был частью начавшейся в 20 - е годы общего процесса активного учреждения диктатуры партии во всех областях.
В январе 1921 года Коллегию Главархива составила большевистская тройка - М.Н. Покровский, В.В. Адоратский, Н.Н. Батурин. Они изначально были поставлены в архивное ведомство как политические руководители и сразу приступили к реализации широкомасштабной программы реорганизации архивной системы.
Новое руководство Главархива в первую очередь преобразовало секционное деление ЕГАФ. В состав Госархива вошли четыре отделения. Первые два – «древлехранилище», куда включали все материалы по внешней и внутренней политике России с древнейших времен до XVIII в., и хранилище государственных документов новой русской истории (XIX – начало XX в., до 1 марта 1917 г.). Третье и четвертое отделение – хранилище документов истории революции и общественного движения (до 1 марта 1917 г.) и архив Октябрьской революции, содержавший документы после марта 1917 года. С 1922 года эти два отделения составили Политическую секцию ЕГАФ. Работниками этой секции могли быть только партийные или «сочувствующие»; доступ к документам её фондов постоянно ограничивался. Набиравший силу Сталин с соратниками сосредотачивал в своих руках серьёзное оружие, которое в дальнейшем будет не раз эффективно использовано во внутрипартийной борьбе 1920-х годов.
Создание Истпарта, его выделение из Госархива СССР и превращение в особый отдел ЦК с практически неограниченными полномочиями - весь этот процесс происходил в интересах осуществления жёсткого политического контроля со стороны ЦК. Верными проводниками политики ЦК ВКП(б) стала Коллегия Главархива во главе с Покровским и Адоратским.
Однако к моменту завершения строительства советской архивной системы (1928-1929 годы) её главный создатель Покровский перестаёт устраивать новое политическое руководство страны, начинается его падение. Причиной этого отчасти послужил курьёзный случай: шестидесятилетний юбилей Покровского совпал с пятидесятилетием Сталина, а Покровский не прислал Иосифу Виссарионовичу поздравление, хотя его ждали. К тому же сборники с поздравительными речами в честь обоих юбиляров вышли одновременно.
А вскоре случился и ещё один юбилей - шестидесятилетие Рязанова. В честь этого руководимая Покровским Коллегия Центрархива направила ему поздравление, и Покровский из благородства признал, что он лишь продолжатель политики централизации архивов, которую начал именно Рязанов.
К тому времени отношения Сталина и Рязанова были далеки от совершенства. Рязанов презрительно относился к стремлению Сталина стать единоличным вождём партии, а особенно к его теоретической подготовке, причём не боялся высказывать своё мнение публично. Безусловно, настоящую цену Сталина знал и сам Покровский. Таким образом, здесь сплелись и субъективные причины - личные отношения с вождём, и объективные - Покровский, несмотря на то, что он проводил достаточно жёсткую политику, был человеком старой выучки. Он оказался слишком мягкотелым и совершенно «чужим» в окружении беспринципных соратников Сталина. При всех своих столкновениях с Лениным, в глазах сталинских прихлебателей Покровский выглядел его ставленником. Принадлежность историка к ленинской гвардии и «старой» интеллигенции была поводом для его уничтожения.
С весны 1929 года отношения ЦК и Центрархива резко ухудшились. Стало ясно, что ЦК ведет свою политику, не спрашивая Центрархива: на развернутое послание участников архивного форума партийно-советским руководителям, заседавшим на V съезде Советов, не было получено ответа. Да и позиции самого Покровского заметно пошатнулись: его важная статья, направленная в редакцию «Правды», была сокращена почти на две трети. В это время редакционными делами в газете ведал помощник Сталина Л.З. Мехлис, сменивший Н.И. Бухарина.
Начиная с этого момента и до самой своей смерти в апреле 1932 года, Покровский, продолжая занимать высокие посты, в действительности уже ничего не решал. Скончался он 10 апреля 1932 года в Кремлёвской больнице от рака. Признанием его заслуг перед партией и государством стало захоронение урны с его прахом в Кремлёвской стене. С середины 1930-х годов была развязана кампания по дискредитации научных воззрений М.Н. Покровского и его школы. Бесспорно, что, доживи историк до волны репрессий второй половины 1930-х годов, он, вне сомнения, был бы репрессирован вместе с «левыми» коммунистами. После волны огульной критики его имя было забыто на долгие десятилетия. Сегодня же и имя и историческая концепция М.Н. Покровского давно стали вехой становления марксистского облика отечественной исторической науки и прочно вошли в её историю ХХ века.
Историческая концепция М.Н.Покровского
Говоря о М.Н. Покровском как историке, необходимо, прежде всего, назвать его основные исторические произведения. Их не так много. Между 1907 и 1910 годами историк участвовал в коллективном труде «История России в XIX веке». В этом издании Покровским были написаны введение и главы, посвящённые Павлу I, Александру I, крестьянской реформе, правительственной политике 1866- 1892 гг., внешней политике царизма и декабристам. В 1910-1912 годах он издал «Русскую историю с древнейших времен» (в 5 томах), в 1914-1918 годах вышел двухтомный «Очерк истории русской культуры».
Последний том «Русской истории с древнейших времён» был запрещён царскими властями к опубликованию за его антимонархическую направленность. Со временем первый том «Русской истории...» был изъят из библиотек, а пятый конфискован цензурой и уничтожен по приговору судебной палаты.
После 1917 года Покровский выпустил работу «Русская история в самом сжатом очерке» (1920), которая была одобрена Лениным и стала одним из первых советских учебников для средней школы. Далее последовали «Очерки русского революционного движения XIX-XX вв.», курс лекций «Борьба классов и русская историческая литература», переиздание «Очерка истории русской культуры» (пятое издание, Петроград, 1923). Эта работа была переиздана как бы в ответ на «Очерки...» П.Н. Милюкова. На этом список крупных работ историка Покровского может быть закончен. Всего же по подсчетам исследователя А.А. Говоркова, известно 588 произведений Покровского, опубликованных при его жизни. В основном это рецензии, популярные статьи, проекты текстов и, собственно, тексты документов, декретов, циркуляров.
Таким образом, сегодня говорить о М.Н.Покровском как об историке всё-таки есть некоторые основания. Тем более, что именно он стал одним из первых русских историков, кто попытался рассмотреть историю России на основе марксистской методологической базы.
Нынешнее научное сообщество не всегда соглашается с тем, что этот факт можно поставить Покровскому в заслугу. Однако без рассмотрения его концепции совершенно невозможно обращение к истории отечественной историографии советского периода: практически все научно-исследовательские разработки XX века велись именно на основе «марксистско-покровской» методологии истории.
В начале своей научной деятельности Покровский критиковал позитивизм с позиций махизма, где основным критерием научности была целесообразность, т.е. научным считалось то, что наиболее быстро и верно ведет к поставленной цели. Как считает Л.И. Шапиро, в дальнейшем выборе исторического материализма для Покровского решающую роль играла отнюдь не истинность марксизма, а принцип целесообразности, удобства для той или иной группы людей.
Понимание того, что действительность определяется субъективным интересом, личным или коллективным, привело Покровского к уверенности, что стержнем истории является борьба интересов группы субъектов или классов. Именно политическая ангажированность марксизма, признание за угнетёнными классами прогрессивной исторической роли парадоксальным образом помогли соединению махизма и марксизма в философском мировоззрении Покровского.
Что же сам Покровский видел в качестве предмета и объекта исторического познания? Для него история в онтологическом смысле - это и прошлое (земли, природы, общества), и настоящее-сама быстротекущая жизнь, которую может наблюдать исследователь, и среда, обстановка, в которой совершается классовая борьба, деятельность личности и т.д. В историческом процессе он видит, как и Маркс, замену одного общественного строя другим.
Общественное развитие мыслилось Покровским как процесс диалектический, сложный, скачкообразный, противоречивый, в котором изменения идут не только путем эволюции, но и путём революционных преобразований. В обществе он видел не случайное сцепление отдельных частей и различных отношений, а живой единый организм, в котором отдельные компоненты расположены в определённой последовательности и обусловливают существование и развитие друг друга. Общество, по мнению Покровского, развивается за счёт внутренних, ему присущих сил. На каждом последующем этапе развития общественных отношений все меньшей становится их зависимость от природных географических влияний.
Природные условия, по его мнению, влияют на темпы исторического развития той или иной страны, но на различных этапах развития влияние природно-географических условий неодинаково: «Торговля и промышленность...чрезвычайно ускоряют развитие хозяйства и делают его менее зависимым от природных условий».
В конкретном анализе прошлого Покровский предлагал следующую схему: «Прежде всего, конечно, выяснить условия географической среды. Показать, как отразилась она на развитии производительных сил. Показать далее, какие на основе этих последних возникали группировки людей, классовые отношения. Выяснить, как эти отношения отразились на политической надстройке...Наконец, из этой структуры вывести «психику общественного человека», показать, как в данных условиях развития производительных сил развивалась в России «общественная мысль».
Безусловно, здесь Покровский пытался синтезировать подход «московской исторической школы» (в частности своего учителя В.О. Ключевского) и постулаты марксистской общественно-экономической теории.
Покровский сознательно противопоставлял себя старым представителям отечественной исторической науки на том основании, что для них важнейшей, системообразующей, была идея становления и существования государства, в то время как для марксизма – идея смены общественных формаций, базирующихся на способе материального производства.
И все историки школы Покровского ставили своей исследовательской задачей определить закономерные этапы развития истории русского народа, исходя из смены социально-экономической структуры общества.
В «Русской истории с древнейших времён» и первой части своего «Очерка по истории русской культуры» Покровский так определил основные стадии экономического развития народов: первобытное коллективное хозяйство, феодализм, ремесленное хозяйство и хозяйство капиталистическое Последнюю стадию он подразделял на периоды торгового и промышленного капитализма. При этом ремесленное хозяйство и торговый капитализм были произведены Покровским в особые экономические формации, хотя ни Маркс с Энгельсом, ни Ленин никогда таких формаций не признавали.
Первобытное коллективное хозяйство
Определяя первый период в экономическом развитии как первобытное коллективное хозяйство, Покровский, прежде всего, боролся с теми историками и экономистами, которые доказывали извечность буржуазной собственности и отрицали наличие общинной собственности на землю. Считалось, что община была создана в поздний период и в целях осуществления чисто фискальных задач. Покровский настаивал на существовании коллективной собственности у древних славян. Следы первобытнообщинного коллективизма М. Н. Покровский находил не в общине-марке, а в большой семье, сохранившейся у славян под именем «печища», «дворища», «задруги» или «великой кучи». От первобытно-общинного строя, согласно Покровскому, сразу был осуществлен переход к феодализму.
Феодализм
Говоря о феодализме, Покровский возражал против националистических теорий, доказывавших своеобразие русского исторического процесса и отрицавших само наличие феодализма в Древней Руси.
Сущность феодализма Покровский видел в господстве натурального хозяйства и в росте экономической и личной зависимости крестьян. Начало генезиса феодализма относилось историком к периоду Киевской Руси, а окончательное утверждение - к XIII веку. При этом Покровский утверждал, что до XVI века государственного права, а, следовательно, и государства на Руси вообще не существовало. В «Русской истории» он утверждал, что феодальные отношения (крупное боярское землевладение) составляли базис, на котором была воздвигнута монархия Ивана III.
Разложение феодальных отношений под влиянием торгового капитала происходило, по мнению историка, с XVI века. Значительную роль в социально-экономическом развитии этого периода он отводил колебанию хлебных цен. В период роста цен интенсифицируется сельское хозяйство, появляется барщина, происходит закрепощение крестьян. В связи с этим опричнина представала как процесс замены крупного вотчинного хозяйства средним в пользу мелкопоместного дворянина опричника. Борьба между боярством, с одной стороны, помещиком и торговым капиталом, с другой привела к торжеству последних и закрепощению крестьян. XVII век - время феодальной реакции и «нового феодализма» - период развития торгового капитала, интересами которого были обусловлены реформы Петра и внешняя политика. После смерти Петра буржуазная политика потерпела поражение и возобладала дворянская.
Дворянскую вотчину послепетровского времени Покровский характеризовал как вотчину-государство. Он показал, что законодательная практика этого периода рассматривала крестьянина как подданного своего барина, а барин действительно был государем в своём имении. Покровский с полным основанием говорил, что сеньориальные отношения в России сохранялись даже через три столетия после создания централизованного государства.
Назвав строй, господствовавший в послепетровское время, «новым феодализмом», Покровский подчёркивал, что это не классический феодализм. Отход от юридической трактовки феодализма, который встречается в некоторых местах его работы, плохо согласовывался с чисто юридической трактовкой феодализма на других страницах того же труда. И все же следует обратить внимание на заявление, сделанное Покровским в заключительных абзацах главы четырехтомника о феодальных отношениях в Древней Руси. Феодализм, писал историк, “гораздо более есть известная система хозяйства, чем система права”. Покровский обратил внимание на раннее появление крупного феодального землевладения на Руси. В отличие от большинства дореволюционных историков, он признавал, что крупное боярское землевладение существовало в Киевской Руси уже в Х-XI вв. Покровский значительно острее, чем его предшественники, поставил вопрос о насильственных путях феодализации.
Ремесленное хозяйство
Ремесленную ступень хозяйства Покровский заимствовал у тех историков и экономистов, с которыми он боролся, когда говорил о первобытном коллективном хозяйстве. Период ремесленного хозяйства. по признанию Покровского, довольно точно соответствует «городскому» хозяйству К. Бюхера- представителя новой немецкой исторической школы в политэкономии. Покровский считал ремесло особой формацией с присущими только ему социальными отношениями, правом, философией, наукой и эстетическими представлениями. В частности, из ремесла Покровский выводил всяческий индивидуализм, «начиная от правового (индивидуальная собственность) и кончая эстетическим индивидуализмом в искусстве (импрессионизм, декадентство и т.п.)».
В «Истории России с древнейших времён» Покровский ещё не выделял особого ремесленного периода, а в «Очерке русской культуры» ремесленное индивидуальное хозяйство приходит на смену первобытному коллективному и датируется XVI-XVII вв. На смену ремесленному хозяйству, по мнению историка, пришел торговый капитализм.
Торговый капитализм
О торговом капитализме как особой ступени экономического развития до М. Н. Покровского говорили «легальные марксисты» П. Струве, М. Туган-Барановский, А. Богданов и др. При этом все они по-своему трактовали марксистские положения о торговом капитале и его историческом значении.
Покровский описывал процесс постепенного охвата торговлей все большего количества районов, превращения купца в настоящего хозяина товара. В таких условиях. «ремесленник работает на скупщика, а не непосредственно на потребителя. Последний идет за товаром к купцу, а не прямо к ремесленнику». Ппояснив своему читателю, как торговой капитал опутывал мелкого производителя, Покровский сделал вывод о появлении особого общественного строя - торгового капитализма. Торговый капитал являлся необходимым условием возникновения промышленного капитала, но он «не составлял еще достаточного условия для возникновения капиталистического производства». Как и ростовщический, торговый капитал не всегда разлагал старый способ производства, не всегда ставил на его место капиталистический.
В «Русской истории с древнейших времён» Покровский говорил лишь о «набеге торгового капитализма на Россию», который начался и окончился уже в первой половине XVIII века. В этот кратковременный период господства торгового капитализма «тонкая буржуазная оболочка мало изменила дворянскую природу Московского государства, как немецкий кафтан природу московского человека».
В «Очерке истории русской культуры» торговый капитализм уже рассматривался им как важнейший двигатель русского исторического процесса. В «Очерке» он датируется XVII-XIX веками, но зачатки его (вместе с зачатками городского хозяйства) Покровский отыскивал в Киевской Руси. Объединение Руси вокруг Москвы - тоже было, по его мнению, делом «надвигающегося торгового капитализма».
Органами господства торгового капитала в политической сфере по его мнению были самодержавие и бюрократия. Торговый капитал действовал методами внеэкономического принуждения, поэтому он нуждался в крепостнической системе и самодержавии. Промышленный капитал действует методами экономического принуждения и нуждается в отмене крепостного права, в свободных договорных отношениях и конституционном строе.
В более поздних работах – «Русской истории в самом сжатом очерке» и в «Очерках революционного движения» теория торгового капитализма была доведена Покровским до логического конца. Самодержавие рассматривалось как политическая организация торгового капитализма, государство первых Романовых историк назвал «торговым капиталом в мономаховой шапке», а помещиков именовал агентами торгового капитала.
Только в начале 1930-х годов, перед смертью Покровский признал, что «мономахова шапка есть феодальное украшение, а не капиталистическое», и признал безграмотным само выражение «торговый капитализм». «Капитализм есть система производства, - писал он в 1931 г., - а торговый капитал ничего не производит... Ничего не производящий торговый капитал не может определять собою характера политической надстройки данного общества».
Критика концепции Покровского П.Н. Милюковым
Следует отметить, что концепция Покровского подвергалась критике не только со стороны марксистов-ленинистов-сталинистов, у которых эта критика носила исключительно политизированный характер и была тесно связана с внутрипартийной борьбой и идеологическими установками.
Научные построения Покровского подверглись вполне обоснованной критике со стороны старых противников. Особенно усердствовал П.Н. Милюков, который увидел в теории Покровского одновременно и плагиат, и противовес своей концепции «культурной истории».
По его мнению, «главный тaлиcмaн Покровского, с помощью которого он всех обгоняет, заключается в том, что к добытым до него знаниям он применяет новую терминологию. Правящий класс у него называется “феодалами”, а торговый и промышленный - “буржуазией” - и так на протяжении всей “Истории от древнейших времен”. Более самоуверенно, чем все мы в те годы, он развенчивает “героев” в пользу господствующего класса, а этот класс делает автоматом экономических условий и состояния “производства”».
Главный недостаток, который Милюков видел в научной деятельности Покровского, выражался в том, что политическую надстройку последний видел только лишь в качестве ширмы к экономическим взаимоотношениям. При этом возникали неразрешимые противоречия, связанные с анализом государственной политики в экономической сфере. В остальном, Покровский, по мнению Милюкова, не уловил общей тенденции в перемене идеологии, он «задевал самые деликатные темы и танцевал на чувствительных мозолях. Недовольство накоплялось: должен был последовать и взрыв».
Подводя итог анализу исторических взглядов М.Н. Покровского хочется отметить, что сегодня, в период отказа от идеологических составляющих в историко-научной деятельности, историческая концепция М.Н. Покровского представляется своеобразной, но не более лучшей или худшей в отношении остальных построений отечественной историографии ХХ века. Поставленная в прямую зависимость её автором от политической конъюнктуры 1920-1930-х годов, она испытала на себе как все приёмы неуёмного восхваления и возвышения, так и методы научного, политического, морального и физического устранения основных её сторонников и носителей. Она придала значительное своеобразие советской исторической науке, особенно в первые десятилетия её становления и существования. И вполне закономерен полный отказ современного научного сообщества от марксистско-покровских схем, поиск новых приёмов методологии исторического познания.
Елена Широкова
По материалам:
Бычков С.П., Корзун В.П. Введение в историографию отечественной истории ХХ в.: Учебное пособие. - Омск: Омск.гос. ун-т, 2001.- 359 с.
