В Успенской звоннице Московского кремля открылась уникальная выставка, на которой любители иконописи впервые получат возможность увидеть иконостас Кирилло-Белозерского монастыря целиком. Дело в том, что сегодня иконы из этого знаменитого иконостаса хранятся раздельно в трех различных музеях страны. Посетители выставки увидят иконостас таким же, каким он был в XV веке.
Создание иконостаса в Кирилло-Белозерском монастыре связано с именем царя Иоанна III, по воле которого, вместо деревянного храма Успения Божией Матери, который был построен еще преподобным Кириллом с первой братией монастыря, началось строительство большого каменного Успенского собора. В новый собор был заказан царем новый иконостас.
В то время в России в большинстве храмов алтарь заграждался так же, как в Византии, алтарной невысокой преградой, похожей на полупрозрачную аркаду с иконами Христа и Богоматери. Но постепенно мир материальный от мира духовного стали отделять более надежно, глухими завесами, дополнительными колоннами, и, наконец, высокой деревянной преградой с пятью рядами икон. Так возник знаменитый пятиярусный иконостас, который навсегда стал олицетворением именно русского храма. Первый такой иконостас был возведен Феофаном Греком для Благовещенского сбора Московского Кремля в 1405 году. Он самый древний, но в нем не сохранилось такого количества «своих» икон, как в иконостасе Кирилло-Белозерского монастыря.
«Таких высоких иконостасов XV века сохранилось всего четыре, и наш самый полный по составу икон. - Рассказывает директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника Михаил Николаевич Шаромазов. – мне бы хотелось, чтобы о нем узнали люди, чтобы перестали думать о русской иконописи, что это только лишь Дионисий и Рублев».
Сердца трех
Реставрация икон началась еще в 1980 году, после выставки в музее имени Андрея Рублева. Именно тогда стало понятно, что для икон, до этого отреставрированных в разное время и разными мастерами надо организовывать специальную научную группу реставраторов, чтобы сделать древний иконостас вновь единым, цельным произведением, какой бы трудной задачей это не оказалось. Дело в том, что иконостас, хоть и был написан в одно время, но писали его разные люди, разными иконописными приемами, но несмотря на разные приемы и стили, иконостас выглядит как единый художественный замысел, совершенный замысел.В XV веке над иконостасом, выполненным быстро и своевременно, работали три бригады. К сожалению, история не сохранила для нас подлинные имена этих иконописцев. Реставраторами принято условно называть эти бригады «мастерами», как будто речь идет о трех отдельных людях, разделяя их по приемам и манере письма, в которых чувствуется влияние трех основных направлений: новгородской, ростовской и византийско-московской школ иконописи. Краски первого или «синего мастера» переливаются как самоцветы, письмо второго мастера по Новгородски энергично и звучно, а линии и краски третьего мастера певучие и нежные, и чем то очень похожи на творчество знаменитого Дионисия.
Группе реставраторов во главе с О. В. Лелековой, которой недавно исполнилось 90 лет, пришлось изобретать новые методы реставрации. С помощью нового метода пигментного анализа красочного слоя удалось определить, какими минералами пользовались иконописцы и как они составляли красочные смеси. Так удалось воссоздать первоначальный лазурит, тот самый пронзительный синий цвет первого, «Синего мастера», или восстановить, утраченное в предыдущих реставрациях,золото на левкасе деисусного ряда.
Знакомые незнакомцы
До XVIII века иконы иконостаса спокойно почивали на своих тяглах в Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря. Но пришел XVIII век, новое время, и иконостас решили «обновить», чтобы он соответствовал барочному стилю. Тогда некоторые иконы сняли и убрали в Алтарь, а некоторые передали в другие монастырские храмы. Потом было второе поновление иконостаса, уже в манере классицизма. После 1918 года иконы иконостаса Кирилло-Белозерского Успенского собора раскрыли реставраторы, и стало ясно, что все они шедевры. Но, пришли тяжелые времена и иконы вывезли в музеи Москвы и Ленинграда. Из шестидесяти уцелевших икон в Кириллове остались только тридцать три. Остальные оказались в таких собраниях-«титанах», как собрание музея древнерусской культуры имени Андрея Рублева, Третьяковской Государственной Галереи и Русского музея. И вот все они собранны на выставке в местный, деисусный, праздничный и пророческие ряды первого каноничного Русского иконостаса Кирилло-Белозерского монастыря.Однако, если посмотреть на иконы выставки, то каждая покажется неуловимо знакомой. Конечно, ведь каждая - шедевр русской иконописи, каждая - отпечатана в репродукциях миллионными тиражами, каждую хоть мельком, устало сидя на банкетках в обширных музейных залах, но видели, и не раз. Почему же выглядят они как-то по-новому? Как будто перед ними поставили чудесные линзы, через которые стали вдруг заметны на них совершенно новые линии, совершенно новая гармония красок. Потому что впервые эти иконы выглядят такими, какими были задуманы в XV веке. Впервые, после многолетней реставрации, которая восстановила художественное единство иконостаса, можно увидеть их подлинную красоту, отраженную друг в друге.
2013
Михаил Николаевич рассказал, что с 1924 года в Успенский собор Кирилло-Белозерского монастыря не пускают посетителей. Но в 2010 Кирилло-Белозерский монастырь сделали в области приоритетным объектом для реставрации и начались работы по подготовке Успенского собора к приему экскурсий. Это произойдет в 2013 году. «У нас дружественные отношения с епархией. Нет такой проблемы, которую мы не могли бы вместе решить. Например, сейчас достигнуто соглашение о том, что в Успенском соборе будут совершаться два богослужения в год. Но праздник Успения Божией Матери и в день память преподобного Кирилла Белозерского», - сказал Михаил Николаевич.Конечно, в храме не будет толпы верующих, как в Москве, но об употреблении свечей во время богослужения, все равно, придется договариваться. «Я бы предпочел, чтобы у нас это стало похоже на то, как решают этот вопрос в Европе», - высказал свое мнение Михаил Николаевич.
В 2013 году уникальный иконостас можно будет посмотреть в его родном Кирилло-Белозерском монастыре, а пока добро пожаловать в Музей Московского Кремля в выставочный зал Успенской Звонницы, где можно рассмотреть иконы знаменитого иконостаса в полном составе и в мельчайших деталях, рассмотреть их по-новому, понять, как создавался неповторимый древнерусский стиль иконописи.
Директор Кирилло-Белозерского музея заповедника Михаил Николаевич Шаромазов рассказывает о выставке
Синий цвет "Синего мастера" до сих пор удивляет своей пронзительностью на иконе праздничного ряда "Вход Господень в иерусалим"
"О тебе радуется" - долгое время предполагалось, что это икона Андрея Рублева. При реставрационном исследовании это не подтвердилось
Икона апостола Андрея очень редко выставляется даже в музее Кирилло-Белозерского монастыря. В процессе реставрации на хитоне апостола удалось выявить и сохранить синий цвет, написанный азуритом, тогда как на других иконах одежды, написанные с применением этого пигмента, смотрятся постле реставрации изумрудно-зелеными
В залах экспозиции применены современные мультимедийные средства, для того чтобы даже ребенок мог рассмотреть все мелкие детали
Икона Успение сохранилась со времени самого преподобного Кирилла
Вот так выглядит основная часть иконостаса, его композицилонный центр: икона Спас в силах, Деисусный и пророческий ряд
Схема расположения икон в иконостасе
Интерактивная игра предлагает посетителям самим составить иконостас
Ирина СЕЧИНА
Каменный собор Успения Пресвятой Богородицы - в основанном в 1397 году Кирилло-Белозерском монастыре - был выстроен за один сезон (пять месяцев) и освящён 8 сентября 1497 года. В том же 1497 году для собора были написаны шестьдесят икон - 24 “праздника”, 21 икона деисусного чина, 9 икон пророческого и 6 икон местного рядов .Богатейший древний кирилловский иконостас почти полностью сохранился до наших дней - потеряв лишь две иконы (одну из пророческого ряда и одно изображение столпника Алимпия), да утратив общую целостность комплектации, поскольку отдельные его иконы до революции периодически заменялись новыми, с перемещением прежних, древних, в монастырские хранилища, откуда их благополучно извлекали, уже в советское время, учёные-искусствоведы, по своему усмотрению распределявшие драгоценные находки по четырём отечественным музеям.
Предки наши особого пиетета к историко-художественному наследию не испытывали. Потемневшие старые изображения в лучшем случае просто вынимали из рам и киотов и уносили с глаз долой на склад,
а на их опустевшее место ставился другой образ, пахнущий свежей краской, яркий, радующий глаз и душу как очередного настоятеля, так и любого благочестивого русского человека. В худшем же случае старые иконы записывалсь, подчас по нескольку раз за свою долгую жизнь - в таком виде возвращаясь в иконостасы и на стены храмов.
В Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря процесс обновления иконописного собрания происходил с
XVII
века. Был на 100% заменён пророческий ряд - вместо древних полуфигур теперь здесь оказались изображения в полный рост. Помимо того, из деисусного ряда было удалено 6 икон, из праздничного - 8. Старые образа отправились в рухлядную, до лучших времён.
Атрибуция икон Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря в полной мере была осуществлена лишь в послевоенное время. В дореволюционных источниках встречаются ошибочные сведения о принадлежности некоторых из них кисти Андрея Рублёва. В частности, ему приписывалась местная икона “Успения Богородицы” (она на первом фото этой статьи), расчищенная Павлом Ивановичем Юкиным в 1918 году - об этой реставрации подробнее будет сказано ниже. Той же версии придерживался в 1926 году И. Э. Грабарь в своем очерке “Андрей Рублёв”, ссылаясь на запись Расходной книги Кирилловского монастыря за 1612 год, гласящую: “С иконы Успения, письма Рублёва
, сняты яхонты и жемчуги на икону Преподобного
[Кирилла], писанную учеником его Дионисием Глушицким
”, а также на опись собора 1621 года, в коей упоминается “образ местный Успения Пресвятой Богородицы Рублева письма
”.
В ходе новейших исследований было установлено, что упомянутая икона “Успения” была написана одновременно с остальными иконами собора - в 1497 году, к тому времени Андрея Рублева уже не было в живых (в 1430 г. похоронен в Спасо-Андрониковом монастыре).
Кстати, истинных имён иконописцев, как и страну их происхождения, установить до сих пор не удалось. Ни подписей, ни каких-либо архивных документов, позволяющих решить сию загадку, не сохранилось.
С точки зрения исследователей древнерусской живописи, к началу
XX
века Кирилло-Белозерский монастырь фактически являл собой хранилище бесценных художественных сокровищ - недоступных для изучения, поскольку администрация монастыря оставалась глуха к просьбам заинтересованных представителей научного сообщества.
Возможно, это стало результатом предшествующих неприятных эксцессов, связанных с монастырским иконописным собранием. О первом из них рассказывает заметка в газете “Свет” №309 за 1896 год: ”Лет 20 назад в главном Успенском соборе похищены древние иконы греческого письма, расположенные над местными образами. Кража обнаружена случайно и виновником её оказался здешний пономарь, который, будто, продал их раскольникам и заменил другими, меньшего размера
”. Речь, в частности, об иконе “Снятие с креста”, в конце концов найденной и в 1965 г оказавшейся в Музее Рублёва:
Вторым случаем стало изъятие в 1911 году одной из икон, находящихся в хранилищах монастыря, для проходящей в Новгороде Великом, в рамках
XV
Всероссийского Археологического съезда, выставки предметов церковной старины, после завершения которой было решено икону в монастырь не возвращать.
Так что, в какой-то мере, можно понять нежелание настоятелей монастыря давать свободный допуск к собранию иконописи - пусть даже и учёным, но всё-ж-таки посторонним людям. Как говорится, береженого Бог бережет.
Радикальным образом ситуация изменилась практически сразу после переворота 1917 года.
10 июня 1918 года, по инициативе И. Э. Грабаря, в Москве, в рамках
Реставрационного отдела Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины при Наркомате просвещения РСФСР, была создана Комиссия по охране памятников древнерусской живописи,
в состав которой вошли искусствоведы и художники-реставраторы, еще до революции работавшие на историко-художественных объектах Новгорода, Москвы, Костромы, Белозерья, в частности, П. И. Юкин, Г. О. Чириков, Н. И. Брягин, Л. А. Мацулевич, П. П. Муратов, В. Т. Георгиевский и другие. Руководителями Комиссии стали Игорь Эммануилович Грабарь и Александр Иванович Анисимов.
Шесть лет спустя, в 1924 году, Комиссия была преобразована в
Центральные государственные реставрационные мастерские, с 1960 г носит имя своего основателя, И. Э. Грабаря, а с 1974 г становится Всероссийским художественным научно-реставрационным центром.
На заре своего существования, в заполошном 1918 году, целями деятельности Комиссии по охране памятников древнерусской живописи были: розыск и выявление, охрана, изучение и научное исследование, расчистка и, по возможности, реставрация памятников отечественного художественного наследия
, интерес к которому, несмотря на политические потрясения тех лет, не только не угасал, но и, в связи с появившейся возможностью получения доступа к закрытым до революции хранилищам старинных храмов и монастырей, привлекал к их изучению всё большее количество как специалистов, так и случайных людей, в кромешной сумятице тех лет норовящих погреть руки над благословенным очагом культуры.
После Декретов о Земле и Об отделении церкви от государства, фактически запретивших РПЦ владение каким-либо имуществом, без должной охраны осталось неисчислимое количество культовых предметов (значительная часть которых была из серебра и золота, а оклады, нередко, содержали драгоценные камни) в самих храмах, их ризницах, хранилищах, библиотеках, хозяйственных корпусах монастырей.
Вернее сказать, охранялось всё это, конечно, неусыпно - причем как самими священнослужителями, так и местными жителями, честными и неравнодушными прихожанами тех же церквей, порой с оружием в руках, рискуя жизнью, защищавшими их от непрошенных “товарищей”, нагрянувших под видом очередной ревизии. Но на стороне “товарищей” отныне стояло советское государство, по законам которого ни единой свечи, ни единого лишнего пуда муки у храмов быть не могло. Что уж говорить о вещах более весомых…
Кроме того, надо понимать, что в условиях анархии, хаоса и беззакония по стране, сродни броуновскому движению, перемещалось множество безработных, беспризорных, маргинальных личностей и солдатни, зачастую имевших при себе какое-либо оружие, промышлявших мародёрством в благоприятных условиях попустительства к тому местных властей, под лозунгами типа “долой зажравшихся попов и буржуазию”. Бога эта публика уже давно не боялась. А дьявол - не иначе как был одной с ними крови…
Одним словом, памятникам древнерусской живописи опасность угрожала нешуточная - хотя не подлежит сомнению, что десяток учёных, какими бы профи они ни были, и какими бы охранными свидетельствами ни размахивали, хоть от самого Ильича - против голодной толпы дремучего мужичья и откровенных бандитов они были бы абсолютно бессильны…
Но вернёмся к предмету нашего рассказа. К иконостасу Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. Для пробных расчисток которого в сентябре 1918
года в Кириллов приехали трое представителей Комиссии по охране памятников древнерусской живописи: искусствовед, большой знаток средневековой живописи Александр Иванович Анисимов, работавший с ним вместе реставратор Павел Иванович Юкин и фотограф Александр Владимирович Лядов. Ниже приведен любопытнейший документ - переписка находящегося в Кириллове А. И. Анисимова с И. Э. Грабарем.
“07 сентября 1918 г
. …Ехали мы 5 суток
[ввиду того, что железнодорожное сообщение в годы Гражданской войны было крайне нерегулярным, а на Русском Севере еще и весьма опасным, добираться пришлось по воде, через Волгу и Шексну]…По Волге ходит один-единственный пароход, поэтому давка была дикая…Стоимость проезда ужасная, носильщики и извозчики безжалостны…Продовольственный вопрос стоит здесь очень и очень остро. Нам хлеба выдают по ½ фунта…Кирилловские дни не могут идти ни в какое сравнение с владимирскими в отношении благ питания.
[Летом 1918 г А. И. Анисимов принимал участие в работах по расчистке фресок и икон Димитриевского и Успенского соборов г. Владимира, а также в раскрытии древних икон Боголюбского монастыря] Не идут они в сравнение и в отношении благ погоды. Почти целыми днями лупит дождь, дует холодный ветер, а под ногами - ужасающая грязь.
В довершение прелести на днях на берегу озера “публично” расстрелян бывший исправник, о чём население было оповещено листочком, настуканным на ремингтоне. Просто, коротко и ясно.
Местный викарий, епископ Варсонофий, отнёсся к нам вполне любезно и разумно. На другой день по нашем приезде “Успение” Рублева было вынуто из иконостаса и перенесено в Архиерейский дом и освобождено от оклада. А на третьи сутки начались работы по расчистке и проклейке. Икона, по моей классификации, хорошей сохранности, но в различных местах прописана неоднократно и потому потребует времени. В силу этого я был бы не против второго мастера, скажем - Горохова, если бы Вы сочли нужным его прислать.
Вчера и сегодня, пока расчищенные квадраты фотографируются, Павел Иванович работает над известным “портретом” Кирилла Белозерского кисти Дионисия Глушицкого. И надо сознаться, что вещь эта, хотя и маленькая, но интереса совершенно исключительного. Если я не увлекаюсь, она носит на себе черты чего-то на самом деле наблюденного в действительности, удивительна по живописи и глубоко характерна по своей подлинной древности.
Что касается фотографирования, то теперь фиксируется каждый шаг. “Успение” фотографируется детально, по квадратам, до расчистки, после расчистки, до выборки и после выборки.
С епископом мы очень ладим. Кормить он нас не кормит и у себя не укладывает, но все наши начинания приветствует и не только приветствует, но добавляет еще и своими. Я предложил ему отобрать из вещей, вышедших из употребления, все достойные охраны и устроить специальное древлехранилище, отдав под это половину своего большого и хорошего дома. И он отозвался очень сочувственно, и кое-что мы уже начали приводить в исполнение, тем более что дому его, в противном случае, грозит захват под реальное училище.
Дела здесь хватило бы не на месяц и не на два, а на год, для целой артели работников: так много здесь чудеснейших икон.”
“20 сентября 1918 г
. Милый Игорь Эммануилович,
я только что послал Вам телеграмму с просьбой о немедленной высылке сюда двух мастеров получше и некоторого количества политуры (также прошу острозубцы). Расчистка “Успения” идет крайне медленно, причиной чего не только состояние иконы в общем довольно хорошее, но неблагоприятное для расчистки. Причины шире и глубже.
В эту субботу
был арестован епископ Варсонофий в момент возвращения со мною в экипаже из Гориц
[поездка в Горицкий монастырь была предпринята с целью осмотра древностей монастыря, для их возможного перемещения в древлехранилище, планировавшееся к размещению в Архиерейском доме Кирилло-Белозерского монастыря].
На рассвете следующего дня он был выведен с игуменьей Серафимой Ферапонтова монастыря, двумя горожанами и двумя крестьянами в поле и расстрелян. Расстрел произвели присланные из Череповца красноармейцы. Стреляли в спину. Передают, что епископ был убит только седьмым залпом и в ожидании смерти всё время молился с поднятыми к небу руками и призывал к миру.
Это убийство было неожиданным не только для населения, но и для местного совдепа, члены коего говорят, что невиновны в этой смерти и что последняя легла на них тяжестью.
За те две недели, что я здесь, я не замечал со стороны Варсонофия какого-либо вмешательства в политику: он был занят только церковными делами, хозяйством монастыря и был всегда прост, ровен и внимателен к запросам и требованиям местного совдепа. Уже две ночи подряд последний даёт разрешение на вырытие тела епископа, игумении и остальных убитых из ямы, куда они были брошены, и две ночи подряд являются череповецкие красноармейцы и, отменяя разрешение совдепа своими силами, заставляют вновь закапывать трупы.
Оба великих монастыря
[Кирилло-Белозерский и Ферапонтов] являются сейчас лишенными какой-либо власти и руководящего заведывания, что не может не тревожить меня в крайней степени.
Я не стану распространяться об остальном. Жизнь здесь, и раньше невеселая, превратилась в какой-то кошмар: чувствуешь себя запертым в тесный зловонный зверинец, где принуждён испытывать все ужасы соседства с существами, коим нет имени. Но закончить работу необходимо.
Ваш Ал-др Анисимов.
P
.
S
. Кирилл Дионисия Глушицкого, уже совершенно законченный, оказался подлинным портретом. В истории русской живописи это - открытие первостепенной важности.”
“24 сентября 1918 г
. Необходимо, чтобы Коллегия
[по делам музеев Наркомпроса] или прислала сейчас же сюда особое лицо с особыми полномочиями для охраны зданий и имущества таких монастырей как Кирилло-Белозерский, Ферапонтовский и Горицкий, а то и всех церквей этого края, или чтобы она вручила такие полномочия мне (до окончания моих работ), известив об этом по телеграфу в особой форме.
Жить здесь сейчас - подлинная пытка.
Павел Иванович
[Юкин] нервничает и даже звал уехать, так как при создавшихся условиях нет сил хорошо работать. Лядов крепится.
Я же не считаю возможным оставить такие великие памятники в такую тревожную и тяжкую минуту без просвещенного заступничества. Быть здесь, несмотря на присутствие Рублева и двух Дионисиев
[имеются в виду живописцы Дионисий Глушицкий и Дионисий Ферапонтовский] не радость, а тяжёлый крест”
В ноябре 1918 г работы в Кириллове пришлось-таки свернуть - в виду отсутствия условий для нормальной реставрационной деятельности в холодный сезон. С собой в Москву реставраторы забрали 6 реквизированных праздничных икон и одну икону пророческого ряда - А. И. Анисимов поместил их у себя дома в личной коллекции.
Весной 1919 г работы в Кириллове возобновились - была предпринята попытка расчистки иконы “Одигитрии” из местного ряда иконостаса Успенского собора.
В том же 1919 году, под предлогом продолжения реставрации, в Москву были вывезены еще три иконы - “Успение Богоматери”, “Одигитрия” и портретная икона Кирилла Белозерского.
Из десяти вывезенных за 1918-1919 гг икон обратно в монастырь не вернулась ни одна.
Стоит вспомнить, что с 1918 года в помещениях монастыря уже начали размещаться гражданские учреждения - в частности, учебные классы и общежития детского дома. Столь беспокойное соседство не могло не тревожить Александра Ивановича Анисимова, высказавшегося по этому поводу следующим образом:
“В 1918 г в Кирилловском монастыре производилась проклейка икон, собранных в Архиерейском корпусе. Отдел Народного образования потребовал здание под приют, по поводу чего, как известно, возникла большая переписка.
Иконы были снесены в большую залу и поставлены неправильны образом на ребро. Между тем, уезжая, я дал инструкцию не трогать памятники. Дурные условия хранения быстро сказались весною 1919 г., иконы все вспучились и начали осыпаться. Я предписал положить их плашмя, но это оказалось невозможным, так как по зале бегали дети. Пришлось перенести в единственное мало-мальски пригодное место - бывший Арсенал, где большая сырость. Следует перевезти все памятники в Москву, укрепить и наблюдать за ними, так как состояние их очень дурное
.”
К тем же выводам в 1921 году пришла
инспекция комиссии I Всероссийской конференции по вопросам реставрации и ремонту при Главнауке под председательством Н, В. Бакланова, которая обследовала оставшиеся живописные памятники, и по ее рекомендации часть икон в 1922-1925 была отправлена на реставрацию в Москву и Петроград, и обратно в Кириллов уже не вернулась.
На сегодняшний день из икон, написанных в 1497 году для иконостаса Успенского собора, за пределами Кирилло-Белозерского монастыря находятся: в Русском музее Санкт-Петербурга 15 икон; в Москве в Музее Андрея Рублёва - 5 икон; в Третьяковской галерее - 3 иконы. Остальные (за исключением двух утерянных) - благополучно пребывают в Кириллове.
Работы по исследованию и реставрации иконописи под пристальным контролем А. И. Анисимова, почти ежегодно приезжавшим в Кириллов, продолжались вплоть до его ареста в 1930 году.
Не принявший сторону новых властей, Александр Иванович принципиально не скрывал своего отношения как к происходящим в стране процессам, так и к лицам, занимавшим руководящие должности в государственных учреждениях.
Сфера его интересов лежала в области, на которую фактически и повсеместно был наложен запрет - ни о каких иконах и фресках в стране строителей коммунизма не могло быть и речи.
Постепенно в принудительном порядке ликвидировались организации, сотрудником которых он являлся - закрылся Отдел религиозного быта Исторического музея в Москве, расформированы Центральные государственные реставрационные мастерские.
С марта 1929 года в советской печати начинается его травля, завершившаяся арестом 6 октября 1930 года.
Одним из главных пунктов обвинения стала публикация Анисимовым в Праге в 1928 году монографии об иконе “Владимирской Богоматери” греческого письма, раскрытой Григорием Осиповичем Чириковым.
7 октября 1930 года, на следующий день после ареста, Анисимов заявил следователю: “Причину гонения на себя и постепенного лишения работы и заработка я, по своему разумению, вижу в следующем. По своим общественно-политическим взглядам я не являюсь социалистом. Своими родителями я был воспитан демократически. По своему идеалистическому миросозерцанию я не являюсь сторонником советской власти как основанной на материалистическом понимании вещей”.
Осужденный на 10 лет лагерей, Александр Иванович отбывал срок сначала на Соловках, затем был переведен на строительство Беломорканала в местечко Кузема.
Из последнего следственного дела Анисимова, заведённого уже в лагере летом 1937 года: “Настроен резко антисоветски. В разговорах открыто выражает своё недовольство политикой советской власти. Пользуется громадным авторитетом среди окружающих его заключённых”...
Тройка НКВД Карельской АССР постановила: Анисимова Александра Ивановича расстрелять.
2 сентября 1937 года в 23 часа 30 минут приговор был приведён в исполнение...
…Светлая память и низкий человеческий поклон…
… Реставрационные работы на иконостасе Успенского собора были возобновлены после долгого перерыва лишь в 1967-1968 годах: силами специалистов отдела темперной живописи Всесоюзной центральной научно-исследовательской лаборатории консервации и реставрации, под руководством О. В. Лелековой.
Итоги их плодотворной деятельности были показаны на выставке "Успенский иконостас XV в.", развернутой в Москве в дни Олимпиады-80.
Позднее, уже в наше время, в 2012 году, в Успенской звоннице Московского Кремля была организована повторная выставка, на которой демонстрировался полный кирилловский иконостас 1497 года, для чего сюда были перемещены иконы, хранящиеся в нескольких российских музеях. Остаётся надеяться, что подобное мероприятие окажется не последним - увидеть вместе разрозненные части когда-то единого художественного ансамбля было бы большим счастьем.
памятник архитектуры (федеральный)
Успе́нский собо́р с па́пертями - центральный храм архитектурного ансамбля .
Энциклопедичный YouTube
1 / 5
✪ Полеты над Северной Фиваидой. Фильм 10. Кирилло-Белозерский Успенский монастырь
✪ Кирилло-Белозерский музей-заповедник. 4K.
✪ Полеты над Северной Фиваидой. Фильм 6. Троице-Гледенский монастырь
✪ Музей фресок Дионисия - Ферапонтов монастырь, Вологодская область
✪ Краснохолмский Николаевский Антониев монастырь
Субтитры
Не так уж много мест на Руси, где основание монастыря было предопределено чудом. В 1397 году по указанию от Пресвятой Богородицы, бывшему ему в видении, прибыл в обширную область древнего Белоозера архимандрит Симонова монастыря Кирилл, и здесь, на пустынных берегах Сиверского озера, среди дремучих лесов, положил основание монастырю, ставшему впоследствии известным под именем Кирилло-Белозерского. "Кирилле, изыди отсюду, иди на Белоозеро, тамо бо уготовано тебе место, в котором сможешь спастись" - эти слова Божией Матери услышал преподобный Кирилл, молясь у себя в келье московского Симонова монастыря. Вместе с чудным голосом явился и яркий свет. В изумлении посмотрел преподобный в оконце кельи, и видит: сияет великий свет от Белозерской полунощной стороны. Вместе с иноком Ферапонтом, своим собеседником и другом они отправились в путь. С горы Маура, что рядом с Кирилловым, увидели монахи чудесное место на берегу Сиверского озера и сразу узнал в нем Кирилл ту землю, где ему предстояло поселиться. И вот, на холме у озера, поставили они крест и выкопали себе в крутом склоне землянку. Было это в 1397 году. Сейчас над землянкой и крестом поставлены каменные сени, обозначающие место начала обители. Шло время и уединенное поселение в тогда еще диком лесу, стало разрастаться. Жители соседних деревень приходили к ним и многие оставались, ища спасения души в православной вере и молитве. Сейчас - Кирилло-Белозерский монастырь - вторая по площади крепость в мире и крупнейший монастырь России. Патриарх Никон так рассказывал антиохийскому патриарху Макарию: «В нашей стране есть три очень богатые монастыря, великие царские крепости. Первый - монастырь св. Троицы; он больше и богаче остальных. Второй - монастырь св. Кирилла Нового, в подворье которого мы остановились; он известен под именем Кирилло-Белозерского, то есть от Белого озера. Говорят, что озеро господствует над монастырем, но Божиею силою и попечением святого не вредит ему; вода его бела, как молоко. Монастырь больше и крепче Троицкого, ибо три громадные стены его сложены, как говорят, из огромных диких камней». В современном состоянии Кириллов Белозерский в честь Успения Божией Матери мужской общежительный монастырь - а именно такое его полное историческое название - вмещает в себя три огромных комплекса - древний, основанный Кириллом Успенский монастырь, давший название всей обители, Иоанновский монастырь, который вместе с Успенским образуют так называемый Старый город и Новый город - тот участок, на котором современный путешественник оказывается в первую очередь, зайдя через ворота Казанской башни. Все эти стены и башни, внушающие удивление перед мастерством древних зодчих, были построены здесь примерно в 1650е-70е годы. Эти постройки возникли здесь благодаря вкладам царя Алексея Михайловича Тишайшего. Однако расцвет монастыря начался еще раньше, сначала с трудов и просветительской деятельности преподобного Кирилла и его последователей, затем рост обители был связан с именем Иоанна Грозного. В декабре 1528 года монастырь посетил великий князь Василий со своей супругой Еленой Глинской. Они молились здесь о чадородии, поскольку долгое время Бог не посылал им детей. И вот, спустя полтора года после этого паломничества у княжеской четы родился сын - Иоанн IV. По этому случаю его отец отправил в монастырь деньги на постройку храма Усекновения главы Иоанна Предтечи. Вот она - сейчас начата ее реставрация. Справа от Иоанновой церкви находится храм преподобного Сергия Радонежского, а в глубине, за ними, в тени огромной Кузнечной башни - малая больничная палата. Весь комплекс Иоанновского монастыря сейчас передан Православной церкви, здесь расположен действующий мужской монастырь. Но не только Иоанновский монастырь с церковью Усекновения главы Иоанна Предтечи напоминает нам о Грозном, четыре раза посещавшем Кириллову обитель. Вплотную к древнему братскому корпусу примыкает надвратная церковь Иоанна Лествичника и Феодора Стратилата. Ее построили в честь небесных покровителей детей Ивана Грозного. Этот храм и окружающие его постройки отделяют уже известный нам Новый Город от самого сердца обители - Успенского монастыря. Деревянная церковь на этом месте была построена еще при самом преподобном Кирилле. Свой современный вид этот собор обрел лишь в 18 веке, и удивителен не только архитектурой, но и тем, что «оброс» меньшими храмами со всех сторон. Тут и миниатюрная Владимирская церковь, и церковь Епифания, и храм Кирилла Белозерского, где и сейчас под спудом покоятся его мощи. Ежедневно монахи и насельники монастыря совершают здесь молебны преподобному, прося его о духовной защите обители и всей России. Сейчас в монастыре живут игумен, три иеромонаха, иеродиакон и два монаха. Соседние храмы - Архангела Гавриила с колокольней и Введения во храм Пресвятой Богородицы с трапезной палатой - одни из самых древних в монастыре, после Успенской церкви. Их массивные каменные стены и нависающий над паломником облик внушают уважение к древним строителям, создавшим почти пятьсот лет назад эти архитектурные шедевры. Но в первую очередь - Кириллова обитель - это монастырь. И эти храмы строились здесь не для количества, в них была необходимость. В годы расцвета число братии составляло до трехсот монахов и послушников, не считая работников, белого духовенства и крестьян, живших в монастыре. Святость места привлекала и хороших людей, и плохих. Много святых, подвизавшихся на Вологодской, Новгородской и Архангельской земле вышли отсюда - из Кириллова. Первый русский царь Иоанн Грозный перед смертью постригся в монахи Кирилло-Белозерского монастыря, приняв новое имя Иона. На монастырь нападали польско-литовские интервенты в 1612 году, но были отбиты. Монастырь служил и оборонным форпостом, и местом ссылки - князья, бояре, их родственники, стрельцы, игумены, архимандриты, и все тот же Патриарх Никон, гордившийся Кирилловской обителью - все они бывали узниками этой крепости. Кого-то хоронили на местном кладбище, а некоторые просили быть похороненными под папертью, чтобы входящие в храм попирали их прах ногами, таково было смирение этих людей. Здесь, в Новом Городе скрипели мельницы, шуршали жернова, повсюду разносился запах свежего монастырского хлеба... Сновали телеги, стрельцы цыкали на богомольцев, желающих залезть в каждый уголок крепости. Из окошек острога смотрели на все это, звеня оковами опальные. Со звоном колоколов и плеском озера сливались северные монашеские распевы во славу Божией Матери и преподобного Кирилла. Обитель, возникшая из чудесного видения и маленькой землянки на склоне холма - ни больше, ни меньше - творение всей России, всех ее эпох, правителей и народа. И оказавшись здесь, без слов и глубокого копания в истории вы сможете понять - что это и есть вечное и близкое каждому русскому человеку чудо.
История
Первое здание Успенского собора было деревянным, его построила в 1397 году артель древоделов. Но так как церковь была небольшой и со временем обветшала, то после смерти Кирилла, во время управления монастырём игуменом Трифоном была построена новая Успенская церковь. Она была также деревянная и «украшенная иконами и иными красотами». Это здание сгорело во время сильного пожара между и 1497 годами .
Нынешнее здание Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря - одна из первых каменных построек в Белозерье. Существующий собор построен в 1497 году артелью ростовских мастеров, после того как сгорела деревянная Успенская церковь монастыря . Считается, что два храма-предшественника также создавались ростовскими зодчими. В последующем собор неоднократно подвергался перестройкам, в XX веке активно реставрировался (реставрация продолжается на май 2011 года).
Архитектура
Успенский собор (кубический, четырехстолпный, одноглавый) - один из трёх северорусских соборных храмов, построенных ростовской артелью на исходе XV века. Второй собор сохранился в Ферапонтовом монастыре , а третий, на Каменном острове , был взорван при Сталине. Все три памятника имеют между собой много общего, ибо продолжают традиции раннемосковского зодчества (средневекового зодчества Московского княжества).
Изучение Успенского собора позволяет получить представление об архитектуре Северо-Восточной Руси до воздействия на неё итальянской школы. Отличительные особенности проявляются в масштабе, пропорциях, объёмно-пространственной композиции и деталях.
Реставрация
В 1924 году был организован местный музей, решение о создании которого было принято в 1919 году. В 1920-1930 годах над исследованием и реставрацией памятников монастыря работал архитектор В. В. Данилов. В 1958 году под его руководством был разобран простенок XVIII века, разделявший пространство северной паперти на два компартимента. В результате были вновь открыты фрагменты стенописи XVII века, находившиеся под поздней кладкой.
С 1953 года и до настоящего времени изучением и реставрацией памятников монастыря занимаются архитекторы-реставраторы ЦНРПМ (б. ЦНРМ, ВПНРК). Ведущая роль здесь принадлежала архитектору С. С. Подъяпольскому . По комплексу Успенского собора в 1963 году им был разработан «Эскизный проект реставрации», который включал в себя предложения по северной и западной папертям. В этом же проекте была разработана графическая реконструкция первоначального вида Успенского собора и северной паперти, потребовавшая в дальнейшем лишь незначительной коррекции. Более существенную эволюцию совершили взгляды реставратора на общую направленность восстановительных работ, если сравнить положения «Эскизного проекта» с соответствующим разделом «Эскизного проекта реставрации и приспособления архитектурного комплекса Кирилло-Белозерского монастыря» 1975 года, разработанного в соавторстве с Н. В. Каменевым. В более раннем проекте предлагалось восстановить шлемовидную главу собора, покрытие собора по кокошникам , первоначальное покрытие апсид и т. п., то в более позднем проекте эти предложения не фигурируют. Было сочтено более целесообразной «ограниченную» реставрацию собора «с ликвидацией наиболее грубых позднейших наслоений», «с максимальным выявлением художественных особенностей интерьера при сохранении позднейших пристроек, главы XVIII века и прямоскатной кровли».
С 1957 года производство ремонтно-реставрационных работ в Кирилло-Белозерском монастыре вела Вологодская СНРПМ, которая с 1971 года. вошла в объединение «Росреставрация». За это время по Успенскому собору и папертям были проведены следующие основные ремонтно-реставрационные работы:
- осуществлена частичная вертикальная планировка собора;
- восстановлена древняя форма городчатого завершения окон барабана и «плечики» их проёмов;
С конца 1960-х годов работы по исследованию и реставрации иконостаса и памятников древней иконописи, происходящих из Успенского собора, ведела группа специалистов ВНИИР, во главе с О. В. Лелековой. С 1970 года раскрытие стенописи Успенского собора и связанный с этим комплекс реставрационных мероприятий систематически проводила бригада художников-реставраторов объединения «Росреставрация», которую возглавлял И. П. Ярославцев. К 1981 году полностью реставрирована стенопись главы и барабана собора.
В связи с проводимыми реставрационными работами многочисленные предметы декоративного убранства интерьера (киоты, светильники и т. д.) перенесены на хранение в запасники музея.
Иконостас и святыни
Успенский собор является сокровищницей памятников станковой и монументальной церковной живописи XV-XVII веков. Среди них - иконостас , внутренние росписи собора и северной паперти. Заслуживает внимания коллекция произведений декоративно-прикладного искусства.
До наших дней почти полностью дошёл пятиярусный иконостас Успенского собора XVIII века. Древние иконы этого иконостаса долгое время были разрознены. Из 60-ти уцелевших икон XV-XVIII веков 33 находились в Кириллове, а остальные - в Русском музее , Третьяковке и Музее имени Андрея Рублёва . В начале апреля 2009 года последняя часть икон была возвращена в Кириллов.
В московском Кремле открылась выставка, представляющая иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря.
Экспозиция редкая, и не только для Москвы. Во-первых, это иконостас конца XV века, а таких во всей России сохранилось всего три.
Во-вторых, увидеть иконостас в таком составе нельзя и в самом Кирилло-Белозерском музее-заповеднике – он, к сожалению, оказался разрознен.
Успенский собор в Белозерье был выстроен в конце XV века, при Иване III. А именно в начале того столетия, отмечают специалисты, и складывался русский тип «высокого» иконостаса – впервые такой, как считается, создал Феофан Грек для кремлевского Благовещенского собора. (Кстати, на выставке можно ознакомиться с подробностями истории иконостасов на интерактивном мониторе).
История не дала многоярусному ансамблю существовать спокойно. В XVIII столетии сам иконостас перестроили по новой моде – в результате некоторые иконы были переданы в другие церкви (следы части из них затерялись). В начале же ХХ столетия – а конкретно в 1918 году – часть икон забрали в Москву и Петроград для реставрации. В результате чего они так и осели в Русском музее, Третьяковке и Музее Рублева. И хотя большая часть работ в нынешней московской экспозиции происходит из Кирилло-Белозерского музея-заповедника, всё вместе нельзя увидеть даже там – соединились иконы временно.
Кирилло-Белозерский иконостас интересен еще и тем, что в нем объединились существовавшие в тогдашней иконописи разноплановые стилистические тенденции. А конкретно – в нем просматриваются три руки (а заодно – что выяснилось уже при реставрации - и разные наборы материалов и пигментов).
Удобнее всего рассматривать это на примере многофигурных сюжетных композиций «праздничного» ряда.
Во-первых, тут присутствует классическая византийская традиция. К ней относят, в частности такие сцены, как «Рождество Христово» или «Вход в Иерусалим». Тут специалисты отмечают четкость и уравновешенность композиции, четкие острые линии, интенсивный чистый ультрамарин.
Вторая линия – явно новгородская. «Благовещение», «Крещение», «Преображение» - всего девять икон этого цикла. Этот мастер не любит спокойных непроработанных плоскостей, его композиции почти орнаментальны. Особый коралловый оттенок достигается смесью белил с киноварью.
Кисти предполагаемого третьего мастера принадлежат иконы страстного цикла. Вот «Приведение к Пилату», «Распятие», «Уверение Фомы».
Здесь автор для своего времени индивидуален, он отходит от общепринятой композиции (по мнению некоторых, даже меняет ее в процессе работы). Для выделения центральных фигур часто произвольно увеличивает их пропорции, оставляет свободными плоскости фона или фрагментов архитектуры. В колорите нет резких контрастов, напротив, автор работает на нюансировке смешанных красок (кстати, при исследовании в них обнаружили толченое стекло – вероятно, добавленное в поисках «светоносности»).
Однако при всех индивидуальных различиях здесь несомненно проявляется характерное для самого принципа иконостаса единство цветовой композиции.
Издан каталог – не просто сборник картинок, а очень серьезный научный. Но при этом – не пугайтесь – более чем читабельный.
Выставка будет открыта в помещении Успенской звонницы московского Кремля до конца августа.
Монастырь стоит на высоко вздымающейся над рекой Шексной горе Мауре.
История
Становление монастыря как духовного центра
Расцвет "Северной Лавры" в XVI-XVII веках
Синодальный период
По инициативе тогдашнего настоятеля Кирилло-Белозерского монастыря архимандрита Иринарха в году царь Пётр издал указ о возобновлении Валаамского монастыря . С по год Валаамская обитель была приписана к Кирилло-Белозерскому монастырю и возрождалась на его средства, трудами и заботами его братии.
Продолжается практика заточения в монастырь высоких особ - так, в - годах здесь пребывал лишенный сана оболганный архиепископ Варлаам (Вонатович) , около года - Феофилакт (Лопатинский) .
Закат "Северной Лавры" начался со второй половины XVIII века, после мероприятий правительства Екатерины II по секуляризации монастырских владений в году. Монастырь в одночасье стал беден, и его многочисленные здания, для поддержания которых не хватало средств, начали приходить в упадок. 1350 наиболее ценных рукописей, хранившихся в библиотеке монастыря, в начале века были переданы в библиотеку Санкт-Петербургской духовной академии .
Собор в честь Казанской иконы Божией Матери играл важную роль в жизни Кириллова: здесь совершались венчания и требы, выполнение которых невозможно было осуществить в монастыре. У собора располагалась главная площадь города, где проходили ярмарки.
В 1930-х годах собор был закрыт. Колокольню собора разрушили в конце или начале года. Тем не менее, собор оставался средоточием городской жизни, у его стен до 1960-х годов дважды в год собирались многолюдные ярмарки, а по воскресениям шумели базары. В советское время в здании собора размещался винный цех. Возродившаяся община Кириллова первым делом добилась выведения винного производства из храма, полуразрушенное здание было передано общине. Однако средств на капитальный ремонт собора нет.
Введенский храм
Евфимиевский храм
Церковь обладает исключительной ценностью как одна из древнейших сохранившихся в России деревянных построек, принадлежит к типу
