Маяковский чужд и враждебен обывателю. Если понять жизнь и творчество поэта обывателю мешало именно коммунистическое «нутро» Маяковского, то понять его уход из жизни не позволяло чувство религиозного страха уже самого обывателя. В любом случае на обывательский взгляд Маяковский - человек несчастный. Во-первых, потому что жизнь поэта не соответствует мещанскому представлению о счастье. Во-вторых, добровольный уход из жизни тем же обывательским взглядом, ориентированным на благополучие как на один из главных критериев состоятельности человеческой жизни, расценивается как некое стратегическое поражение поэта в главном. А что было главным для поэта? Любовь, Революция, Поэзия. И что в итоге получилось - спросит обыватель. Любовь не удалась. Революция провалилась. Поэзия Маяковского - но кому она нужна, особенно сегодня, на фоне очевидной потери интереса к книге вообще?

А теперь с анти-мещанской позиции. Не только любовь к искусству заставляла поэта в муках создавать стихи, и не только преданность общественному идеалу заставляла Маяковского быть революционером, а живое противоречие, которое можно выразить так: я не могу жить вне целостной связи с этим миром, но и не могу принять его в существующем обличье. И, может быть, от этого «... Маяковскому было тесно на свете. Это не значит, что ему тесно было во вселенной. Вселенная ему нравилась, вселенная вообще была очень большая, и он хотел быть к ней очень близко...» , - как писал Луначарский106.

Действительно, истоки революционности Маяковского лежали в его предельно неотчужденном отношении ко всему живому, что населяло этот мир. И об этом он говорит сам: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все прочее. Любовь это сердце всего. Если оно прекратит работать, все остальное отмирает, делает лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться в этом во всем». И чем более пронзительной и нежной была эта любовь к миру, тем яростнее боролся поэт со всем тем и со всеми теми, кто мешал его освобождению.

И к обществу, и к Другому поэт относился предельно открыто и личностно, попуская все «через всего себя », и потому успехи социализма в его самосознании проявлялись как его личные достижения, а поражения социализма - как личные трагедии. Не менее значимым для него было и то, насколько он в своем ближайшем личностном окружении (микрокосме) мог строить с дорогими ему людьми отношения на основе диалога принципов художественного и социального творчества.

До революции и в начале 20-х гг. микрокосм Маяковского в целом был преимущественно дружественен и неотчужден поэту, ибо он развивался из его отношений с теми, с кем он находился главным образом в художественном сотворчестве. Это не значит, что в нем не было идейных разногласий. Они, конечно, были, но их проявление не носило столь отчужденный характер, как это стало проявляться позже.

По мере же развертывания сталинщины, сопровождавшегося усилением бюрократизма - и мещанства, нарастающей патриархальности как его оборотной стороны, - микрокосм Маяковского все более отчуждался от поэта. По мере того, как Маяковский становился все более значимой и влиятельной фигурой в СССР (не только как поэт, но и как идеолог), заметно росло и неприятие поэта со стороны как чиновников, так и «вождей» разных художественных групп (причем неприятие было тем сильнее, чем мельче сама группа). Их перекрестный огонь, направленный на поэта, невольно обязывал тех, кто составлял его близкое окружение, более принципиально позиционировать себя как идейно, так и художественно, причем по отношению как к чиновникам, так и к литераторам; вступать в серьезную борьбу с теми, от кого могли зависеть некоторые вопросы личного положения и перспективы. К сожалению, из этого окружения поэта мало «у кого хватило на это пороху», тем более, что масштаб и характер травли Маяковского являл собой всю меру страха и злобности бюрократии.

«А те, с кем он был действительно близок и те, с кем он энергично старался себя сблизить, - они были ему не по росту. И отсюда проистекала очень большая тоска и очень большое одиночество Маяковского. Ему трудно было подобрать себе компанию» 107, - писал А. В. Луначарский.

И вот эта атмосфера все сильнее пронизывала микрокосм поэта. Для Маяковского эта ситуация становилась все более нестерпимой, и не потому, что для поэта были слишком важны индивидуалистические и персональные отношения сами по себе, а потому, что, наоборот, - он был предельно коммунистичен в своем личностном бытии. В своем микрокосме он искал не столько защиты от нападок мещанства (государственного и художественного) и не столько утешения, сколько коммунистической гармонии во всем богатстве ее человеческих проявлений. Поэт Маяковский был слишком коммунистичен и недостаточно социалистичен для того, чтобы общие абстрактные задачи классовой партийной борьбы за социализм в нем могли вытеснить абсолютно жизненную для него необходимость неотчужденных отношений в его микрокосме.

Получалось так, что к концу 20-х гг. степень неотчужденности общественных отношений в целом в стране (в данном случае речь не идет о внутрипартийных отношениях) была выше, чем в этот же период в микрокосме Маяковского. И вот одно из подтверждений этого, и его не надо забывать: у Маяковского был огромный круг читателей, причем настолько большой, что перед его выступлениями нередко дежурила конная милиция108. Это подтвердил и факт его вынужденного ухода из жизни.

Не только боль личной утраты вывела тысячи людей на улицу, чтобы проститься с поэтом, но еще больше - чувство страха, вызванного еще не осознанным, но уже прогремевшим сигналом огромной наступающей на людей и дело социализма беды. Спустя две недели после прощания с поэтом Ю. Олеша писал: «15, 16 и утром 17 шли люди мимо гроба (не меньше 150 000 человек - прим. авт.). Огромные массы. Похороны производили грандиозное впечатление: вся Поварская от Кудринской до Арбата была забита людьми, на оградах, на крышах стояли люди. Шло за гробом тысяч 60, если не больше. Стреляли у крематория в воздух, чтобы дать возможность внести в ворота гроб. Была давка, стояли трамваи - если бы он знал, что так его любят и знают, не застрелился бы» 109.

Абстрактное участие в социалистическом строительстве для Маяковского как поэта и коммунистической личности было недостаточно, вступая в жесткое противоречие с мещанско-бюрократическими настроениями, все более пронизывающими его личностный микрокосм (мещанство ближайших друзей, отчуждение и зависть в творческой среде, бюрократизм и травля чиновников).

Как верны здесь слова А. М. Горького о традиционном отношении к сильным личностям в России: «Сильного не любят на Руси, и отчасти поэтому сильный человек не живуч у нас. Не любит его жизнь, не любит литература, всячески исхищряясь запутать крепкую волю в противоречиях, загнать ее в темный угол неразрешимого, вообще - низвести пониже, в уровень с позорными условиями, низвести и сломать. Ищут и любят не борца, не строителя новых форм жизни, а - праведника, который взял бы на себя гнусненькие грешки будничных людей» 110.

По-другому об этом сказала М. Цветаева: «Ибо если сила всегда прощает слабости, то слабость силе никогда, ибо это для нее вопрос жизни и смерти» 111.

Идейная постоянная атака Маяковского на советский бюрократизм и мещанство вызывала агрессивную злобу и просто ненависть к поэту, как со стороны чиновников, так и со стороны литературных групп. Это еще усиливалось тем обстоятельством, что, с одной стороны, Маяковский имел личную и реальную общественную поддержку (и в первую очередь - со стороны рабочих, студентов, военнослужащих), вызывая тем самым опасения у госчиновников. С другой - будучи формально независимым от партии, он по ее же инициативе политически представительствовал от имени СССР за рубежом (и как оказалось - с полным на то правом), вызывая глубокое раздражение и зависть у тех литературных «вождей», кто в спорах доказывал свое право быть рупором партии.

Объективно микрокосм Маяковского к концу 20-х гг. стал ареной классовой борьбы, которую одним коммунизмом не выиграешь, здесь нужен и социализм в лице пролетариата и партии. Так что тот социализм, который в СССР и победил, он победил благодаря не только пролетариату и большевикам, но и, в том числе, коммунизму поэта Маяковского. Но за свой коммунизм поэту пришлось сложить свою голову уже как человеку. Поэт остался. Коммунистическая личность осталась. Человека не стало.

«Он был создан для битв и путешествий, его рука умела отразить удар меча, но против укола булавки он был бессилен. Время менялось: булавка сменила меч. Карлики сменили великанов. Булавки вонзились в него, и черный великан свалился, как Гулливер, и лилипуты ползали по нему и кололи булавками» 112, - эти слова великого режиссера Г. Козинцева в полной мере можно отнести и к титанам советского социализма.

Именно на основании того, что поэт персонифицировал коммунистический mainstream «реального социализма», ему, по выражению Карцова, «было свойственно не одиночество, нет, скорее, если можно сказать, «одинокость» - что, наверное, не то же самое» 113. К концу 20-х гг. Владимир Владимирович в силу как объективных, так и субъективных причин дальше уже не мог быть Маяковским (= общественным отношением). Насколько вся его жизнедеятельность была освещена высочайшим уровнем самосознания себя как субъекта, настолько осознанно он подошел и к вопросу своего ухода. Здесь надо сказать об одном противоречии поэта, имевшем место еще в эпоху Ренессанса: историческая возможность осуществления себя как родового человека не только высвободила сущностные силы поэта, но и определила исторические границы их действия. И это есть противоречие родового человека , объективно обусловливающее его имманентную трагичность, которое гениально «схватил» Шекспир.

Говоря о трагичности Маяковского, не надо забывать, что проблема самореализации творческого человека, что для него едва ли не самое важное, связана с возможностями, как правило, исторически ограниченными. Маяковский вышел за возможности своей эпохи, более того - он прорвался в будущее и благодаря этому осуществился в полную силу своей родовой сущности, как творец Культуры и Истории, став, по выражению, Луначарского «выпрямленным человеком» . Вот почему Маяковского можно с полным правом считать подлинно счастливым человеком.

Выводы

1. Феномен Маяковского показал, что действительность, творчески возделанная социалистической идеей, «произросла» всемирной поэзией, которую в авторских интонациях понимали даже те, кто не знал русского языка, а коммунистический идеал «произрос» поэтом и человеком, каких прежде не было. Одним словом, можно сказать, что Маяковский стал поэтической квинтэссенцией социалистической идеи и коммунистического идеала. Или по-другому, их квинтэссенцией стала поэзия (поэтичность, или, говоря словами А. Блока, - музыкальность общественных отношений).

2. Маяковский заявил новый принцип художественного творчества, основанный на снятии дихотомии между жизнью и искусством. И в этом смысле он выступил антитезой идее «Черного квадрата» Малевича, который объективно явил собой идеальную форму распада художественного сознания в канун революции. В действительности «Черный квадрат» объективно стал знаком беспомощности той части интеллигенции, которая настаивала на разрешении дихотомии между искусством и жизнью в рамках господствовавшей тогда парадигмы русской культуры. И в этом, по мнению автора, заключено не столько художественное, сколько культурно-философское значение этого произведения.

Попытки другой части интеллигенции перевести проблему дихотомии между жизнью и искусством в область религиозно-философских поисков, при всей глубокой искренности их авторов, в целом усилили ее общественное звучание, но решения так и не дали. Маяковский же безошибочно определяет основной нерв этой проблемы - это отношение художника к действительности. Более того, поэт дает свое решение этой проблемы: он просто революционизирует это отношение, т.е. расширяет сферу действия творческого принципа от искусства до жизни. Как известно, в Древней Греции творчество не выделялось в особую сферу, оно было частью всего космоса под названием «мир». Феномен Маяковского тоже отрицает принцип творчества как основу особой сферы жизнедеятельности человека, но отрицает диалектически, т.е. утверждает творчество как субстанцию уже коммунистического космоса под названием «Человек». Вот так разрешил дихотомию между жизнью и искусством Маяковский.

3. Таким образом, Маяковский есть предпосылка, содержание и результат деятельности. Кроме того, он есть еще и субъект самой этой деятельности, тем самым поэт выражает одновременно объективную и субъективную сторону деятельности, более того - их единство. Так что Маяковский - это единство 1) идеального и материального , 2) субъективного и объективного, 3) понятия и образа, 4) действительности и познания.

4. Советская культура (ее титан - Маяковский) и социальное творчество являются не только результатом преодоления того или иного вида отчуждения. Оба они несут в себе еще и принцип освобождения, а точнее - самоосвобождения индивида (причем, как развернутого процесса) от тех или иных форм социального, а не только классового угнетения. И в этом состоит их общность. Различие же между ними заключено в том, что в советской культуре этот процесс самоосвобождения выражен в идеальной форме, а в социальном творчестве - в материальной. Диалектику же взаимосвязи этих двух важнейших понятий данной работы можно выразить следующим образом: пролетарское искусство - это идеальная форма социального творчества. Так на смену свободе , - идеалу раннего буржуазного искусства, - приходит освобождение - общественный идеал советской культуры.

5. В любом случае - можно сказать: «дело, порученное историей и революцией Маяковскому, было им сделано» 114. К этим точным словам Б. Эйхенбаума можно добавить лишь одно: Маяковский делал сразу две революции: культурную - в социализме и коммунистическую - в культуре.

И что еще чрезвычайно важно: наиболее полным выражением сущности Октябрьской социалистической революции во всем богатстве ее противоречий стал не просто родовой человек по имени Маяковский, но именно поэт . Именно то, что поэт Маяковский стал коммунистической квинтэссенцией Октябрьской Революции, является главным аргументом в пользу ее исторической необходимости и гуманистической состоятельности. То, что Маяковский свою историческую задачу решил, - понимая под этим то, что поэт не только проложил «дорогу в Будущее », но и само Будущее как идеальное мира культуры освоил со всей строгостью поэтической взыскательности большевика, - как раз и означает, что эта задача с повестки всемирной Истории снята. Говоря образно, «дорога в Будуще е закончилась» (идеальное альтернативы «царству необходимости» дано). Теперь встает другая задача - как сопрячь эту альтернативу с сегодняшним миром отчуждения, чтобы принцип творческого осуществления индивида и общественное (также, не менее творческое) бытие «Другого» не исключали, а взаимно обусловливали друг друга. Это уже вопрос уже собственно коммунистического бытия , который современным общественным сознанием даже не актуализирован.

6. По мнению автора, подлинной альтернативой сегодняшнему миру страха и насилия является тот тип общественных отношений, который отвечает основным принципам феномена Маяковского, выражением которого стало, в частности глубокое и органичное единство содержания и формы жизни и деятельности поэта как единство понятия и образа феномена Маяковского.

7. Маяковский явил собой особый тип гармонии человека. Это гармония порождена не только его абсолютной неотчужденностью ко всему («Маяковский насквозь человечен», - писала М. Цветаева 115), но и титаническим напряжением преодоления мира отчуждения. Как сказал о поэте А. В. Луначарский: «Да, это был родник сил неиссякаемой жизненности, и притом владеющей собой, схваченной крепкой волей. Это была «жизнь» в одном из ее предельных проявлений» 116.

8. Целостность его личности , равно как и его феномена, была обусловлена характером и силой тех объективных противоречий , которые он как художник выражал, а как субъект социального творчества - уже разрешал.

9. Феномен Маяковского явил собою диалектическое единство культурного и исторического принципов . Это значит, что поэт творил такое художественное содержание (= Культура ), которое потребовало от него творчества и соответствующей ему общественной формы - новых общественных отношений (= Истории ). Т.е. для творчества культуры Маяковского востребовалось творчество новой Истории, а это и есть сущность коммунизма.

А вот как преломила диалектику Культуры и Истории анти-мещанская традиция русской литературы начала ХХ века (кстати, постмодернизм - это тоталитаризм мещанства или тоталитарное мещанство уже ХХI века):

· если Пастернак в новой Культуре искал музыку прежней Культуры («Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? »),

· если Цветаева в субъекте прежней Культуры объективноискала субъекта новой Культуры (с его гармонией - универсальный титанизм) ,

· если Блок в новой (революционной) Истории искал гармонию новой Культуры («Слушайте музыку Революции»),

· то Маяковский из новой Культуры творил уже новую Историю (коммунизм как гармонию всех общественных отношений, а значит Нового человека ).

Путь Пастернака - «Мне борьба мешала быть поэтом» - это все-таки литературная судьба. Утверждая прямо противоположное противоречие - «Песни мне мешали быть бойцом», Маяковский свое движение в творчестве задал как исторический путь. Преодолевая по ходу его противоречия, он развил соцреализм не только как художественный метод, но еще и как метод творчества Истории, раскрывая и утверждая во всей полноте его универсальность. Доказательством же культурной и исторической состоятельности этого метода стал сам Маяковский: гражданин, поэт, человек.

Сегодня альтернативой тоталитаризму пошлости как российскому варианту глобального постмодернизма, который, по сути, есть абсолютизм частного индивида, может быть только одно - универсальный человек с его универсальным предметом и методом деятельности . Вот чем обусловлена объективная актуальность Маяковского и его метода, позволяющая с полным правом сказать: Маяковский возвращается . Но вот состоится ли с ним наша встреча? Это вопрос уже нашего будущего , который решать надо именно сегодня.

А у Маяковского будущее уже есть. Давно и навсегда.

2 Беленицкая Н. Лери. - Синопсиs. М., 2005. С. 137.

3 Имеется в виду Исайя Берлин.

4 Mazlish Bruce. Afterword. // Russian culture at the crossroads. Paradoxes of Postcommunist consciousness. Ed. by Dmitri N. Shalin. University of Nevada - Las Vegas. Westview Press. 1996. P. 322.

5 Приведем в качестве одного из косвенных свидетельств этого перечень основных конференций последних лет, посвященных творчеству поэта, и перечень наиболее типичных докладов, посвященных творчеству Маяковского.

Литературные чтения к 100-летию В.В. Маяковского (14-15 мая 1993 г., Коломна); «Маяковский и утопия ХХ века» (16-19 июня 1993 г., Париж, Центр Помпиду); Российско-американский симпозиум по проблемам творчества Маяковского (1993, М., ИМЛИ РАН); Фестиваль Маяковского (30 апреля - 1 мая 1993 г., Лемановский колледж Городского университета Нью-Йорка) и мн. др. Ниже приводится тематический перечень их основных докладов, который позволит нам увидеть приоритетные на данный момент направления и аспекты в исследовании феномена Маяковского:

· «Маяковский о гибели царской семьи» (С. Лесневский);

· «Идея "жизнестроения" в эстетике Маяковского» (А. М. Ушаков);

· «Антимиф Маяковского» (З. С. Паперный);

· «К проблеме логики поэтического развития Маяковского» (В. В. Мусатов);

· «Маяковский и Серебряный век» (Л. Спроге);

· «Обэриуты и футуризм: А. Введенский и Маяковский» (Л. Ф. Кацис);

· «Творчество Маяковского как феномен утопического сознания» (И. Ю. Иванюшина);

· «Библейские мотивы в раннем творчестве Маяковского» (И. Ю. Искржицкая);

· «Булгаков и Маяковский» (Г. Н. Малышева) и мн. др.

6 Содержание приводимого здесь понятия «идеальное», являющегося одним из несущих в данном исследовании, полностью соответствует определению, разработанному выдающимся философом ХХ века Э. В. Ильенковым, понимавшему «идеальное» как «то очень своеобразное и строго фиксируемое отношение между двумя материальными объектами (вещами, процессами, событиями, состояниями), внутри которого один материальный объект, оставаясь самим собой, выступает в роли представителя другого объекта, а еще точнее - всеобщей природы этого объекта, всеобщей формы и закономерности этого другого объекта, остающейся инвариантной во всех его измерениях, во всех его очевидных вариациях». - Ильенков Э. В. Идеальное и идеал. // Философия и культура. М., 1991, с. 235.

7 А. В. Луначарский. Ложка противоядия. // Статьи о литературе. Т. 2, М., 1988, с. 546.

8 Неслучайно, американские власти разрешили поэту пересечь границу только в качестве туриста и под залог 500 долларов. И уже в первом интервью его прямо спросили: «Зачем Вы приехали? ». «27 июля Маяковский пересек границу США. На границе он был арестован, «его «всунули» в автомобиль и отвезли в кутузку, где он просидел 8 часов. (См. Маяковский В. В. Мое открытие Америки. // Собр. соч. в 12-ти т. Т. 6. М., 1978, с. 325; Кэмрад С. Маяковский в Америке. М., 1970, с. 86). А вот пример более откровенной реакции на явление Маяковского в Польше: «Если в 20 году они все шли такие, как этот... так это настоящее чудо, что мы спаслись» (См. Катанян В. А. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. М., 1985, с. 305, 391).

9 «Он виден весь; он - живая программа, «левый», живой плакат СССР-овского Сегодня» или «Маяковский - создание новой России», «громадный - СССР-ский маяк» - писали зарубежные газеты.

10 «Выраженного и окончательного в нем было так же много, как мало этого у большинства. Он существовал точно на другой день после огромной душевной жизни, крупно прожитой впрок на все случаи, и все заставали его уже в снопе ее бесповоротных последствий» - писал о нем Б. Пастернак.

12 Всю свою дальнейшую жизнь поэт будет хранить старый серебряный портсигар отца как свой амулет. - См.: Брик Л. Из воспоминаний. - Дружба народов. 1989. № 3, с. 209.

13 «Нарвался на засаду в Грузинах. Наша нелегальная типография. Ел блокнот. С адресами и в переплете» , - писал поэт. И затем третий арест: «Удалось устроить побег из Новинской тюрьмы. Меня забрали. Дома нашли револьвер и нелегальщину. Сидеть не хотел. Скандалил ». Маяковский В. В. Я сам. // Цит. ист., с. 50.

14 В частности, в организации побега политкаторжанок, для которых мать поэта и сестры тайно шьют платья. - См. Катанян В. А. Цит. соч., с. 46.

15 Правда, за книги, и разные, он засел еще в тюрьме: алгебра и геометрия Давидова, Цезаря, грамматика латинская Никифорова, немецкая грамматика Кейзера, история русской литературы Саводника, психология Челпанова, логика Минто, «Введение в философию» Кюльпе, «Диалектические этюды» Унтермана, «Сущность головной работы человека» Дицгена, «Капитал» К.Маркса, Достоевский, Толстой, «История искусств» Гнедича и др. - См. Катанян В. А. Указ. соч., с. 45.

16 Там же, с. 55.

17 См. Асеев Н. - «Красная новь». 1930, № 6.

18 См. Бурлюки М.Н. и Д.Д. Три главы из книги «Маяковский и его современники» // Сб. Красная стрела. Нью-Йорк, 1932.

19 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Том 2. М., 1988, с. 132.

20 Не случайно в это время многие художники уходят в театр. Также не случайно и то, что у наиболее чутких из них (например, у Л. Толстого, А. Блока и др.) растет художественное недоверие и скепсис по отношению не к театру вообще, а к существующим тогда его общественным формам.

21 См. Тынянов Ю. - «Русский современник», 1924, № 4.

22 ««Снять» - это значит окончить, но так, чтоб конченное сохранилось в высшем синтезе». «Снять - покончить - удержать». // Ленин В. И. Конспект книги Гегеля. Полн. собр. соч. Т. 29, с. 96.

23 Пицкель Ф. Н. Навстречу жданным годам (Образ будущего в произведениях Маяковского) // Поэт и социализм. К эстетике В. В. Маяковского. М. 1971, с. 166.

25 «Для меня эти годы - формальная работа, овладение словом » - писал Маяковский. (Маяковский В. В. Я сам. // Собр. соч. в 12 т. Т. 1. М., 1978, с. 54.)

26 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Т. 2. М., 1988, с. 137.

28 Цветаева М. Поэт и время. // Собр. соч. в 7 т. Т. 5, с. 330.

30 Н. Пунин открыто заявлял: «реалисты - бездарны, не как личности, - это еще было бы полбеды, а как школа, как форма... Реалисты и бездарность - синонимы; коммунистическая художественная культура не будет создана ими». - См.В. В. Шлеев. Революция и изобразительное искусство. М., 1987, с. 222.

31 См. Шлеев В. В. Революция и изобразительное искусство. М., 1987.

32 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Т. 2. М., 1988, с. 132.

33 Л. Сабанеев. Культура и жизнь. 1922, № 1, с. 54. (Уходя как-то с концерта Рахманинова, где исполнялся «Остров мертвых», Маяковский заметил: «Рахманинов - это даже не вчерашний, а какой-то день на «прошлой неделе» искусства. Но день интересный, хотя и скорбный»).

34 Паперный З. С. Маяковский и революция слова. // Поэт и социализм. К эстетике Маяковского. М., 1971, с. 123

35 Брик Л. Из воспоминаний. - Дружба народов. 1989. № 3, с. 115.

36 «Задним числом думаю, что Мао (со своей точки зрения, конечно) был совершенно прав, доведя культурную революцию до предела, намеченного Маяковским (сбросить Пушкина с корабля современности)» , - писал Г. Померанц. - См. Померанц Г. Сны земли. Париж, 1984, с. 180.

38 Вот что писал о решении одной из них О. Мандельштам: «...Маяковским разрешается элементарная и великая проблема «поэзии для всех, а не для избранных». Экстенсивное расширение площади под поэзию, разумеется, идет за счет интенсивности, содержательности, поэтической культуры ». - Мандельштам О. Литературная Москва. // Россия, 1922, № 2.

39 Катанян В. А. Цит. соч., с. 317.

40 Кстати, сам Маяковский, по словам И. Эренбурга, «не замечал лавров - искал тернии». - См. Эренбург И. Люди, годы, жизнь, М., 1961, с. 400.

41 Троцкий Л. Современная литература. // Литература и революция. М. 1991, с. 124-125.

42 Там же, с. 119-120.

43 Там же, с. 120.

44 Для тех, кто ищет альтернативы капитализму в XXI веке, этот вектор Маяковского актуален как никогда.

45 Как писал профессор Сорбонны М. Окутюрье (автор диссертации «Марксистская критика о русской литературе 1900-1930 г.»): «футуристы и пролетарские поэты... это как раз те две группы, которые хотели порвать с прошлым и создать совершенно новую литературу». - См. Окутюрье М. «Смена вех» и русская литература 20-х годов. // Одна или две русских литературы. Женева. 1978, с. 105.

46 Паперный З. С. Цит. соч., с. 120.

47 Катанян В. А. Цит. соч., с. 426.

48 Катанян В. А. Цит. соч., с. 242.

49 Там же, с. 313.

51 Там же, с. 276.

52 Шкловский В. Хроника подвигов. // Катанян В. А. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. М., 1985, с. 9.

53 Поэзия как самоценность ему неинтересна. Вот почему, будучи поэтом, он не боится сказать: «Мне плевать, что я поэт . Я не поэт, а, прежде всего, поставивший свое перо в услужение, заметьте - в услужение сегодняшнему часу » (жирным шрифтом выделено мной - Л. Б.). Именно поэтому Маяковский не скрывал своей гордости за тот исторический факт, что с его стихами «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй» красногвардейцы ходили на штурм Зимнего дворца. Более того, он сам признавался, что это обстоятельство для него более значимо, чем 6 тысяч написанных строк его поэзии.

54 См. Эйхенбаум Б. О поэзии. Л. 1969.

55 Катанян В. А. Цит. соч., с. 307.

56 Там же, с. 338.

57 Там же, с. 358

58 Цветаева М. Эпос и лирика современной России. // Собр. соч. в 7 т. Т. 5, с. 390.

59 Эйзенштейн С. Монтаж (1938). Избр. произв. в 6 т. Т. 2. М., 1964, с. 184.

61 См. Архив А. М. Горького. Т. ХI. М., 1966, с. 228.

63 Пицкель Ф. Н. Навстречу жданным годам (Образ будущего в произведениях Маяковского) // Поэт и социализм. К эстетике В. В. Маяковского. М. 1971, с. 166.

65 Там же, с. 304.

66 Эткинд Е. Русская поэзия ХХ века как единый процесс. // Одна или две русских литературы. Женева. 1978, с. 22.

67 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Т. 2. М., 1988, с. 134.

68 Так было записано в разрешении Иммиграционного отдела Департамента труда, по которому поэт въехал в США в 1925 году. - См. Катанян В. А. Цит. ист., с. 305.

69 Поэт утверждал: «нам критика из года в год нужна как человеку - кислород, как чистый воздух - комнате ».

70 См. Катанян В.А. Цит. соч., с.194.

71 Там же, с. 225.

72 См. Катанян В.А. Цит. соч., с. 315 и 319.

73 Там же, с. 460.

74 Там же, с. 272.

75 Там же, с. 359.

76 Там же, с. 353.

77 Там же, с. 359.

78 Там же, с. 416.

79 Там же, с. 217.

80 Там же, с. 321.

81 Там же, с. 464.

82 Там же, с. 195, 196-197.

83 См. Катанян В. А. Цит. соч., с. 439-440.

84 Там же, с. 360.

85 Там же, с. 451.

87 Новый мир, 1992, № 2, с. 197.

88 Там же, с. 192, 208-209.

89 Катанян В. А. Цит. ист., с. 248.

90 Цветаева М. Эпос и лирика современной России. // Собр. соч. в 7 т. Т. 5. М., 1995, с. 386

91 Там же, с. 378.

93 Катанян В. А. Цит. ист., с. 502.

94 Брик Л. Из воспоминаний. // Дружба народов. 1989. № 3, с. 206.

95 «Он всегда стреляет на пределе - а, как известно артиллеристу, такая стрельба дает наименьше попаданий и тяжелее всего отзывается на орудии», - писал Л. Троцкий. - См. Троцкий Л. Современная литература. // Литература и революция. М., 1991, с. 120.

96 Катанян В. А. Цит. ист., с. 382.

97 Троцкий отмечал: «О себе Маяковский говорит на каждом шагу в первом и третьем лице, то индивидуально, то, растворяя себя в человеке. Чтобы поднять человека он возводит его в Маяковского». - См. Троцкий Л. Современная литература. // Литература и революция. М., 1991, с. 120.

98 Например, А. В. Луначарский, присутствуя при чтении «Мистерии-буфф» и оценивая эту пьесу достаточно высоко, называя ее первой советской пьесой, тем не менее выступает с критикой по поводу того, что в ней нет героя, нет отдельной личности.

99 Кстати, Маяковский в 1928 критиковал С. Эйзенштейна за актерское воплощение образа Ленина в фильме «Октябрь», хотя в целом они оба высоко ценили друг друга. Так, Маяковский с большим энтузиазмом относился к его картине «Броненосец «Потемкин»», смотрел ее не один раз и «везде, где заходила речь о ней, подпирал эту картину силой своего авторитета, что было на первых порах вовсе нелишним». А в 1928 г. на диспуте «Пути и политика Совкино» поэт назвал С. Эйзенштейна «нашей кинематографической гордостью». // Эйзенштейн С. Собр. соч. в 6 т. Т.1. М., 1964, с. 631.

100 Не случайно М. Цветаева считала явной несправедливостью присуждение Нобелевской премии известному писателю И. А. Бунину, считая, что более достойным кандидатом является А. М. Горький.

101 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Т. 2. М., 1988, с. 140.

102 «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние ». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 34).

103 Кстати, самому Маяковскому больше всего нравилось, как его стихи читал такой великий мастер слова, как В. Н. Яхонтов.

104 Другой пример, когда уже другой великий актер МХАТ В. И. Качалов в своем письме к Маяковскому не только благодарил его за поэму «Хорошо!», но и поделился своим намерением читать его стихи: «Хочется сказать спасибо. Пусть это Вам все равно и даже наплевать, а я хочу как-нибудь свою радость и благодарность Вам выразить...Буду учить - уже начал работать - и буду читать хотя бы отрывки, если ничего не имеете против.». См. Катанян В. А. Цит. ист., с. 403.

105 А вот один интересный факт, отражающий это противоречие уже с другой стороны: как-то, узнав, что Мейерхольд собирается делать постановку «Отцы и дети», Маяковский выразил свое желание сыграть у него Базарова. Вот реакция Мейерхольда на это: «Я, конечно, не мог допустить его играть эту роль, потому что Маяковский как тип, слишком Маяковский, чтобы кто-нибудь поверил, что он Базаров». - См. Мейерхольд В. Э. Статьи, письма, речи, беседы, ч. II, с. 361.

106 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Т. 2. М., 1988, с. 130.

107 Луначарский А. В. Вл. Маяковский - новатор. // Статьи о литературе. Т. 2. М., 1988.

108 Брик Л. Из воспоминаний. Дружба народов. 1989, № 3, с. 199.

109 Катанян В. А. Цит ист., с. 502.

110 М. Горький. Несвоевременные мысли. Париж. 1971, с. 173.

111 Цит. по Саакянц А. Владимир Маяковский и Марина Цветаева. - В мире Маяковского. // Сб. статей. Кн.2. М., 1984, с.193-194.

112 Козинцев Г. Замыслы, письма. // Собр. соч. в 5 т. Т. 5. Л., 1986.

113 Карцов Н. Вместо послесловия. // Дружба народов. 1989, № 3, с. 240.

114 Б. Эйхенбаум. О поэзии. Л., 1969, с. 307.

115 Цветаева М. Эпос и лирика современной России. // Собр. соч. в 7-ми т. М., 1995. Т.5., с. 381

116 Катанян В. А. Цит. соч., с. 504.

Владимира Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». Однако неверно сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам, так как в ней присутствуют и интимные любовные признания, трагизм, чувство грусти и философские раздумья о любви. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце.

С самых первых стихотворений («От усталости», цикл «Я» и другие) у Маяковского звучит мотив трагического одиночества человека в мире:

Земля! Дай исцелую твою лысеющую голову Лохмотьями губ моих в пятнах чужих позолот. Ты! Нас двое, Ораненных, загнанных ланями, Вздыбилось ржанье оседланных смертью коней. Я одинок, как последний глаз У идущего к слепым человека.

Уже в ранних произведениях Маяковский приходит к выводу: человек с большой, открытой душой, с любовью к миру и людям оказывается ненужным обществу. Его благие порывы будут считаться смешными и неуместными. Поэтому в стихах поэта — крик боли, отчаяния, проклятия из-за лжи и подлости, в которых приходится жить. Поэт постоянно ищет людей с живой, ранимой душой, своих единомышленников: «Опять, тоскою к людям ведомый, иду…» Но вместо человека перед ним какое-то странное существо:

Два аршина безликого розоватого теста: Хоть бы метка была в уголке вышита. Мыслящих и чувствующих людей не осталось: Через час отсюда в чистый переулок Вытечет по человеку ваш обрюзгший жир…

Поэт не раз заявлял о своей ненависти «к жирным» существам, которые составляют основную массу окружающих. Главная цель для них — еда и обогащение. Маяковский обращается к людям, но не находит понимания. Обостренное чувство одиночества мучит поэта. Часто в ранней лирике возникает мотив тюрьмы, «загона», «закованной земли», в которых находятся все люди без исключения. В стихотворениях появляется бог, пойманный арканом в небе; городовые, распятые перекрестком. Маяковский, поэт грандиозного дарования, со своими масштабами, чувствами и требованиями к жизни был слишком велик для общества «лилипутов», в котором невольно оказался. Это порождало большую тоску и очень большое одиночество. В стихотворении «Ко всему» поэт доводит тему несвободы до глобальных размеров:

…вся земля — каторжник с наполовину выбритой солнцем головой!

Или: Материал с сайта

Полжизни прошло, теперь не вырвешься… …я в плену. Нет мне выкупа. Оковала земля, окаянная.

Даже образ солнца у раннего Маяковского часто предстает в мрачном свете. Солнце, проглядывающее в щель, «как маленькая гноящаяся ранка», быстро тускнеет и прячется от надвигающегося мрака. Солнце у поэта заслонено решеткой, а огромный океан зажат в тиски и тоже несвободен. В поэме «Флейта-позвоночник» поэт, уставший бороться, с отчаянием заявляет: «Все равно я знаю, я скоро сдохну».

До сих пор недостаточно понятна как для исследователей - критиков и литературоведов, так и для почитателей таланта этого поэта. Споры о значении его поэзии в русской не утихают и по сей день: одни возвеличивают Маяковского, говоря о том, что он создал новый тип поэзии, разрушил рамки старого искусства и внес своеобразную «свежую струю» в литературу первой трети XX века; другие же заявляют, что Маяковский был продажным поэтом, служакой у руководителей Советского государства, и с большим сомнением называют его поэзию поэзией. Тем не менее все сходятся в одном: Маяковского, его , его стихи были неоднозначны и очень противоречивы.

Центральная идея всего творчества Маяковского - идея избранничества поэта и его самопожертвования. Маяковский увлечен идеей человекобожия. Это приводит поэта к окончательному отказу от религии и богоборчеству. ставится на место бога, а бог разоблачается как творец страшного антигуманного мира. становится демиургом своего собственного мира. Это приводит, в итоге, к отчуждению Маяковского от людей. Двумя полюсами Маяковского-поэта являются пафос крайнего самоутверждения и внутренний трагизм.

Для В. В. Маяковского, конечно, было необычайно важно его творчество, он не мог не думать о своем месте в жизни, о том, ради чего он писал. В разное время тема поэта и поэзии находила в лирике Маяковского разное выражение. В раннем прослеживается тенденция близости к футуристам, и задача поэзии для Маяковского в то время - это создание новых форм, самоценность средств выражения, конструктивность восприятия мира и - во многом - эпатаж и игра, противопоставление себя окружающему миру. Уже расходясь с идейно-формальными установками футуризма, чувствуя тесноту рамок одного направления для выражения своего таланта, Маяковский чувствует в себе мощь трибуна, борца за переустройство мира. Он бросает вызов обществу, считая невозможным для поэта молчать в то время; наиболее сильно это проявилось в стихотворении «Нате!»:

Все вы на бабочку поэтипого сердца взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош. Толпа озвереет, будет тереться, ощетинит ножки стоглавая вошь. А если сегодня мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется - и вот я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковский заявляет в стихотворении о подлинном назначении поэта, о настоящем искусстве, которое он противопоставляет поэзии забав, развлечений и ненужных умствований. В этот же период поэт пишет трагедию «Владимир Маяковский», в которой показывает трагическое противостояние одинокого поэта мещанской толпе. Однако тема отношений поэта и толпы уже связана с темой ответственности художника перед историей и обществом. Поэт Маяковского - фигура трагическая; он прямо заявляет о переплетенности своей судьбы с судьбами всех изуродованных горем и страданиями людей. Маяковский проводит мысль о том, что должна быть защитником обездоленных, угнетенных, а поэт - рупором их страданий и мучений; поэт не должен оставаться в стороне от реальной жизни и просто наблюдать за ней со стороны. Эта же мысль присутствует и в поэме «Облако в штанах».

Этот протест против мещанской, обывательской культуры, мещанского быта, эта сила, буря, способная снести все на своем пути, - вот что такое, по мнению Маяковского, настоящая поэзия. Но в «Облаке в штанах» Владимир Владимирович выступает уже в иной роли, в роли «предтечи» революции.

Октябрьские события в 1917 году совершенно переменили настрой и направленность творчества Маяковского, изменили его представление о назначении поэта и поэзии. Маяковский воспринимает революцию как главное дело в своей жизни, и теперь поэт и поэзия должны защищать революцию, восхвалять ее, бороться (так считал Маяковский) за светлое будущее.

Маяковский работает в «Окнах РОСТа», пишет агитки, рисует плакаты в поддержку молодой Советской республики, искренне веря в новые идеалы. Поэт считает, что творчество, создание стихов такой же тяжкий труд, как и работа у станка. В стихотворении «Поэт рабочий» Маяковский говорит о том, что

Я тоже фабрика. А если без труб, то, может, мне без труб труднее.

В стихотворении «Разговор с фининспектором» видно противопоставление обыденного факта - визита к налоговому инспектору, и внутреннего монолога лирического , речь которого становится все более жаркой и страстной, постепенно наполняется волнением; поэт рассуждает о «месте поэта в рабочем строю», приравнивает свой труд к промышленному производству, говорит о потерях, о «тратах» на материал, объясняет понятие рифмы, которое перерастает в своеобразную метафору поэтического труда.

Поэт пытается раскрыть тайну поэзии для самого себя и для других людей. В то же время читатель видит постоянные переходы от высокопоэтического, эмоционального языка к совершенно конкретному, деловому разговору. В стихотворении возникает своеобразный драматургический сюжет, в котором вполне представлена роль сценического партнера, хоть он и не говорит ни единого слова.

Тема бессмертия поэта и поэзии звучит и в ранее написанном стихотворении «Юбилейное», посвященном 125-й годовщине со дня рождения А. С. Пушкина. Маяковский признает вечность Пушкина; рассуждая о значении своей поэзии, он достаточно скромно заявляет, что

После смерти нам стоять почти что рядом…

Однако наиболее важными в этом стихотворении являются последние строки, которые, по моему мнению, отражают истинное отношение Маяковского и к Пушкину, и к Поэту, и к Поэзии во всем его творчестве:

Ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую !

Но наиболее ярким выражением отношения Маяковского к роли поэта и поэзии явилось вступление в поэму «Во весь голос» - одно из самых последних произведений поэта. Вступление представляет собой обращение к потомкам, а также является своеобразным подведением итогов творчества поэта, его жизни, попыткой взглянуть на себя со стороны.

Поэт говорит о том, что столь грубо изменила задачу литературы революция; но здесь поэзия - баба капризная, от которой Маяковский отделяет себя, отделяет от «лирических водоизлияний» молодых поэтов; он выступает в роли агитатора, горлана-главаря, утверждая свое достоинство в будущем и надеясь на понимание потомков. В стихотворении есть некоторая перекличка с «Памятниками» Пушкина и Державина:

Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств…

Поэт не исключает и забвения («умри, мой стих…»), но надеется, что потомки сами определят его место среди поэтов, для него же критерий истины - честность. Для Маяковского судья в будущем - «планеты пролетарий», и именно ему поэт отдает все свое наследие, «до самого последнего листка». Маяковский надеется на объективную оценку своих творений потомками с точки зрения нравственной и эстетической значимости.

Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Образ поэта в стихотворениях Маяковского. Тема бессмертия поэта и поэзии . Литературные сочинения!

Личность В. В. Маяковского до сих пор недостаточно понятна как для исследователей - критиков и литературоведов, так и для почитателей таланта этого поэта. Споры о значении его поэзии в русской литературе не утихают и по сей день: одни возвеличивают Маяковского, говоря о том, что он создал новый тип поэзии, разрушил рамки старого искусства и внес своеобразную "свежую струю" в литературу первой трети XX века; другие же заявляют, что Маяковский был продажным поэтом, служакой у руководителей Советского государства, и с большим сомнением называют его поэзию поэзией. Тем не менее все сходятся в одном: личность Маяковского, его творчество, его стихи были неоднозначны и очень противоречивы.

Для В. В. Маяковского, конечно, было необычайно важно его творчество, он не мог не думать о своем месте в жизни, о том, ради чего он писал. В разное время тема поэта и поэзии находила в лирике Маяковского разное выражение. В раннем творчестве прослеживается тенденция близости к футуристам, и задача поэзии для Маяковского в то время - это создание новых форм, самоценность средств выражения, конструктивность восприятия мира и - во многом - эпатаж и игра, противопоставление себя окружающему миру. Уже расходясь с идейно-формальными установками футуризма, чувствуя тесноту рамок одного направления для выражения своего таланта, Маяковский чувствует в себе мощь трибуна, борца за переустройство мира. Он бросает вызов обществу, считая невозможным для поэта молчать в то время; наиболее сильно это проявилось в стихотворении "Нате!":

Все вы на бабочку поэтиного сердца

взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Толпа озвереет, будет тереться,

ощетинит ножки стоглавая вошь.

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковский заявляет в стихотворении о подлинном назначении поэта, о настоящем искусстве, которое он противопоставляет поэзии забав, развлечений и ненужных умствований. В этот же период поэт пишет трагедию "Владимир Маяковский", в которой показывает трагическое противостояние одинокого поэта мещанской толпе. Однако тема отношений поэта и толпы уже связана с темой ответственности художника перед историей и обществом. Поэт Маяковского - фигура трагическая; он прямо заявляет о переплетенности своей судьбы с судьбами всех изуродованных горем и страданиями людей. Маяковский проводит мысль о том, что поэзия должна быть защитником обездоленных, угнетенных, а поэт - рупором их страданий и мучений; поэт не должен оставаться в стороне от реальной жизни и просто наблюдать за ней со стороны. Эта же мысль присутствует и в поэме "Облако в штанах"; за поэтами должны идти - кто?

А за поэтами -

уличные тыщи:

студенты,

проститутки,

подрядчики.

Нам, здоровенным,

с шагом саженьим,

надо не слушать, а рвать их...

Этот протест против мещанской, обывательской культуры, мещанского быта, эта сила, буря, способная снести все на своем пути, - вот что такое, по мнению Маяковского, настоящая поэзия. Но в "Облаке в штанах" Владимир Владимирович выступает уже в иной роли, в роли "предтечи" революции:

В терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

А я у вас - его предтеча;

я - где боль, везде...

Желание разрушить отжившее, старое, гнилое, желание создать что-то свое, новое и светлое - вот в чем суть поэзии Маяковского до революций 1917 года.

Тебе обывательское

О, будь ты проклята трижды! - и мое,

О, четырежды славься, благословенная!

Маяковский работает в "Окнах РОСТа", пишет агитки, рисует плакаты в поддержку молодой Советской республики, искренне веря в новые идеалы. Поэт считает, что творчество, создание стихов такой же тяжкий труд, как и работа у станка. В стихотворении "Поэт рабочий" Маяковский говорит о том, что

Я тоже фабрика.

А если без труб,

то, может,

без труб труднее.

Но труд поэтов - почтенный паче -

людей живых ловить, а не рыб.

Огромный труд - гореть над горном,

железа шипящие класть в закал.

Так аллегорический Маяковский заявляет, что он тоже пролетарий, но - пролетарий духа.

родствен, -

пишет он в "Разговоре с фининспектором о поэзии" - стихотворении, в котором и сам как бы излагает основные представления о себе, о своем творчестве и о роли поэзии. В стихотворении видно противопоставление обыденного факта - визита к налоговому инспектору, и внутреннего монолога лирического героя, речь которого становится все более жаркой и страстной, постепенно наполняется волнением; поэт рассуждает о "месте поэта в рабочем строю", приравнивает свой труд к промышленному производству, говорит о потерях, о "тратах" на материал, объясняет понятие рифмы, которое перерастает в своеобразную метафору поэтического труда:

езда в незнаемое..

десяток пегасов

за последние

А результат этого - "страшнейшая из амортизации - амортизация сердца и души...". Маяковский приходит к выводу, что труд поэта не оплатишь деньгами - он оценивается другой мерой - жизнью поэта, которой он оплачивает высокое и нелегкое право на бессмертие:

должник вееленной...

Слово поэта -

ваше воскресение,

ваше бессмертие,

гражданин канцелярист.

Через столетья

в бумажной раме

возьми строку

и время верни!

Тема бессмертия поэта и поэзии звучит и в ранее написанном стихотворении "Юбилейное", посвященном 125-й годовщине со дня рождения А. С. Пушкина.

Маяковский признает вечность Пушкина; рассуждая о значении своей поэзии, он достаточно скромно заявляет, что

После смерти

стоять почти что рядом...

И после этого дает характеристику своим современникам, сожалея, что

Чересчур

страна моя

поэтами нища!

И, говоря о живости слога и поэзии Пушкина даже в современное ему, Маяковскому, время, он пишет:

Были б живы -

по Лефу соредактор.

вам доверить мог. Раз бы показал:

Вот так-то, мол,

и так-то...

Вы б смогли -

хороший слог.

Ненавижу

всяческую мертвечину!

всяческую жизнь!

Но наиболее ярким выражением отношения Маяковского к роли поэта и поэзии явилось вступление в поэму "Во весь голос" - одно из самых последних произведений поэта.

Вступление представляет собой обращение к потомкам, а также является своеобразным подведением итогов творчества поэта, его жизни, попыткой взглянуть на себя со стороны. В этой автохарактеристике есть вызов: Маяковский показывает, что задача поэта максимально, предельно "обрублена":

агитпроп

строчить

в зубах навяз,

доходней оно

романсы на вас -

и прелестней.

становясь

собственной песне.

Поэт говорит о том, что столь грубо изменила задачу литературы революция; но здесь поэзия - баба капризная, от которой Маяковский отделяет себя, отделяет от "лирических водоизлияний" молодых поэтов; он выступает в роли агитатора, горлана-главаря, утверждая свое достоинство в будущем и надеясь на понимание потомков. В стихотворении есть некоторая перекличка с "Памятниками" Пушкина и Державина:

Мой стих дойдет

через хребты веков

и через головы

поэтов и правительств...

громаду лет прорвет

Маяковский как бы проводит "парад" своих стихов - они

свинцово-тяжело,

готовые и к смерти

и к бессмертной славе.

Поэт не исключает и забвения ("умри, мой стих..."), но надеется, что потомки сами определят его место среди поэтов, для него же критерий истины - честность. В стихотворении звучит и мотив памятника:

пускай нам

общим памятником

построенный

социализм.

Для Маяковского судья в будущем - "планеты пролетарий", и именно ему поэт отдает все свое наследие, "до самого последнего листка".

Поэт привлекает внимание читателя различными интонационно-синтаксическими средствами: в стихотворении есть и деловая речь, и страстная проповедь, и исповедь, и сниженная до просторечий ("кто их, к черту, разберет!") полемика; тональность иногда меняется даже в одной строке.

Заключение поэмы - это отражение пафоса времени и представлений поэта, пафос его личности. Маяковский надеется на объективную оценку своих творений потомками с точки зрения нравственной и эстетической значимости.

Б. Пастернак назвал "Вступление..." "предсмертным и бессмертным документом". Он был прав; без этой заключительной поэмы Маяковский для нас, потомков, возможно, остался бы слишком простым, и возможно, что без нее мы не смогли бы разрешить многих загадок личности этого, без сомнения, великого поэта, а также его отношения к жизни и к поэзии.

Владимир Владимирович Маяковский - поэт-новатор, драматург, публицист, художник, создатель оригинальной системы стихосложения, заметно повлияла на развитие модернистской поэзии XX века. Родился он в захудалой дворянской семье недалеко от города Кутаиси. Обучение начал в местной гимназии, но из-за внезапной смерти отца вместе с матерью и двумя сестрами переехал в Москву, где и продолжил свое образование (в 1908 году его за неуплаты исключили из гимназии. С юношеских лет Маяковского привлекал движение обновления - еще в Кутаиси он принимал участие в политических демонстрациях, знакомился с нелегальной литературой. В Москве он сблизился с социал-демократических кружками, начал заниматься пропагандистской работой среди рабочих, а в 1908 году даже вступил в большевистскую партию. О своих тогдашних захвата Маяковский позже рассказал в автобиографии «Я сам». Через несколько месяцев за свою активную революционную деятельность юноша попал в Бутырской тюрьмы, где находился целых 11 месяцев (его не отправили в Сибирь только потому, что он был несовершеннолетним.

Этот бурный период юношеского жизни был ознаменован первыми стихотворными попытками, которые впоследствии превратились в неудержимое желание посвятить себя литературному творчеству. Главными темами раннего творчества Маяковского стали современное поэту город и бесконечные человеческие страдания. Город у поэта уподибнювалося аду, его «шумы, шумки, шумища» несли людям боль и муку. Личность в этом мире чувствовала себя одинокой, как «последнее глаз человека, идущего к слепым. Вместе с тем уже в ранних стихах он показал себя как поэт-лирик с чрезвычайно чувствительным и эмоциональным восприятием мира. Об этом якнайвиразниипе свидетельствуют стихи «А вы смогли бы?», «Послушайте», «Скрипка и немножко нервно».

Юноша пытался попробовать свои силы не только в поэзии, но и в живописи. Интерес к изобразительному искусству привел его в 1908 году до Строгановского художественно-промышленного училища. Почти одновременно с этим он сблизился с группой молодых поэтов и худож-ников-кубофутурист и вскоре стал одним из ее лидеров. Его стихи - «Ночь», «Утро», «Порт», «С улицы в улицу» и другие - отвечали эстетическим нормам российского кубофутуризму, теоретические положения которого были изложены в манифесте «Пощечина общественному вкусу». Как кубофутурист поэт ориентировался на индивидуализм лирического героя, на приоритет предметного мира, на эпатирующее антиэстетику, на самоценную, «самовите» слово, а также на футуристическую философию и нигилистическое отношение к классическому искусству и к современности. С 1915 года Малковському пришлось находиться на военной службе в Петроградской автошколе, однако это время не был для него бесполезно потерянным, ведь именно тогда он написал целый рядзамечательных произведений: «Облако в штанах», «Вам», «Флейта-остров», «Гимн взятке». «Вот так я сделался собакой» и др.

Февральская и Октябрьская революции открыли молодому поэту возможность реального воплощения идей о новой, свободного человека и о счастливой обустройства мира. Россия в его мировосприятии была той единственной страной, которой должно принадлежать будущее. В марте 1919 года Маяковский начал сотрудничать с Российским телеграфным агентством, как поэт и художник создавал агитационно-сатирические плакаты - «окна РОСТА». Тогда же поэт много печатался, активно участвовал в публичных выступлениях по городам и весям России, Украины.

С 1922 года поег совершил много путешествий по странам Европы и Америки. За три года он посетил Латвию, Германию, Францию, Мексику, Испанию, Кубу и США. Следствием полученных от поездки впечатлений стали очерки, стихотворения «Париж (разговоры с Бйфелевою башней)», «Как работает республика демократическая?», Цикл «Стихи об Америке», который имел определенный иронический подтекст. Америка представала в стихах Маяковский не страны высокого уровня цивилизации и культуры, а провинцией чрезвычайно похожа на дооктябрьский Елец или Конотоп.

Во второй половине 20-х годов в своем творчестве поэт утверждал советские нормы жизни. Пафос строительства светлого будущего и героических будней в публицистических стихах Маяковского исключает компромисс, мотивы соболезнования лирического героя к слабому и обиженного исчезают, зато появляется образ поэта-трибуна, чьи стихи выражают позицию, адекватную интересам власти. Маяковский сознательно предпочитал таким литературным жанрам, как фельетон и агитка. На страницах всероссийской газеты «Известия», которая имела огромную популярность в народе, были впервые напечатаны такие общеизвестные стихи поэта-трибуна: «Товарищ Нетте, пароходу и человеку», «Английском рабочему», «Октябрь 1917-1926». Считая себя поэтом революции, поэт поставил свой талант на службу идеям, которые провозглашались ее лидерами. Хобби лозунгами мировой революции, диктатуры пролетариата время приобретало у поэта фанатичного характера, объективно служило тоталитарной системе. Вместе с тем поэт, очевидно, болезненно переживал то, что идеалы революции не находили воплощение в жизнь, а его поэзия была вынуждена выполнять утилитарно служебные функции политического агитатора и пропагандиста. Протяжении всей жизни Маяковский поддерживал тесные связи с Украиной - он почти ежегодно приезжал выступать в Киев, Харьков, Одессу, Днепропетровск, Донецка, Полтавы, Житомира, в Крым. В стихотворении «Долг Украине» поэт призывал россиян уважительно относиться к украинская, изучить их язык - «величавую и простую.

В феврале 1930 года поэт поступил в Российской ассоциации пролетарских писателей, соответствовало потребностям консолидации творческих сил в условиях официально признанного обострение классовой борьбы. Однако рапповцы не восприняли Маяковского как своего, поэт остался для них лишь «попутчиком». Запрет на выезд в Париж (там его ждала любимая - Татьяна Яковлева), провал индивидуальной творческой выставки «20 лет работы Маяковского», Неспр-занятия критикой пьесы «Баня» - все это порождало беспокойство поэта, подрывало его уверенность в будущем, доверие к партии.

й творческих сил в условиях официально признанного обострение классовой борьбы. Однако рапповцы не восприняли Маяковского как своего, поэт остался для них лишь «попутчиком». Запрет на выезд в Париж (там его ждала любимая - Татьяна Яковлева), провал индивидуальной творческой выставки «20 лет работы Маяковского», Неспр-занятия критикой пьесы «Баня» - все это порождало беспокойство поэта, подрывало его уверенность в будущем, доверие к партии.

Трагический финал Маяковского был обусловлен не только обстоятельствами жизни, но и глобальной несогласием с существующим свитоустроем. 14 апреля 1930 поэт ушел из жизни. Лишь после пяти лет молчания с момента трагической гибели поэта Сталин провозгласил Маяковского «талантливейшим поэтом нашей советской эпохи», что и привело в свое время к канонизации его фигуры.

﻿